Левитов А.И. Моя фамилия

ской глаз, говорят, и сушит румяные лица мо­ лодых ребят и девиц,—черная коса раза в че­ тыре обвила красивую задумчивую голову, а яркий румянец не сходил с пухлых щек, пре­ жде худых и смуглых. . Дивись: после своего расцвета Анна Степа­ новна так хворать стала, как никогда не хворала, когда была девкой-чернавкой. Нытье какое-то сердечное одолело ее. Запылало ее горячее сердце желанием смерти. Выйдет, бывало, она в сад прохладиться, и еще пуще зажжет у ней душу, когда она увидит, как все цветет в том саду, как пышно ягоды и яблоки зреют, как звонко соловей и мелкие пташки поют. В траву, бывало, прохладную бросится Анна Степановна, от той боди, как огонь жгучей, а трава не только не охлаждала ее, а сама вся на том месте, где девица лежала, желтою делалась, как будто бы бездождица ее засушила и жары опалили... — Али мне так-таки одной одинешенькой господом богом суждено век скорбеть?...—Сто­ нет, бывало, Анна Степановна в непроглядной вишневой чаще. Тяжелы были в такие времена для степной красоты душные летние ночи. Ежели к подушке Анна Степановна прислоняла лицо, — от по­ душки, все равно как из жарко растопленной печи, пылало; ежели горячий лоб завяжут поло­ тенцем, обмоченным в ледяную воду, в один 58