Левитов А.И. Моя фамилия

— Ах, ты, касатик, касатик,—не вытерпли- вала наконец всему покорная голова.—Какое ты пустое слово сказал, — ни чуточки в нем правды нет. Вздумал ты ангельские душки к жи­ вотным несмысленным применять. — Гляди ты у меня, отставная приказчица,— продолжал орать, как бы застыдившийся по­ следних слов распекаемой, наглый приказчик,— уж я тебя когда-нибудь так-то хворостом за ягнят проберу,—любо два! Не погляжу, что ты приказчицей была,—добавляет он с довольным смехом и уходит начальствовать в другие места. — Власть ваша, — задумчиво соглашалась мать с начальником, выразивши надежду когда- нибудь отжарить ее хворостом. Эти дни, так сказать, скотничествования моего отца были для меня самыми несчастными днями, как по-своему влиянию на мою дальней­ шую жизнь, так и по тогдашним мучительным выходкам, которыми тиранили нас с сестрой дворовые мальчишки, до сих пор обходившиеся с нами, как с приказчицкими детьми, по-дво­ ровому, почтительно и деликатно. В этот период, заступаясь за сестру, за отца и за самого себя, я слишком много разбил носов у моих крепостных сверстников и сверстниц, пе­ рекусал у них рук, плеч и щек,—слишком пол­ ными горстями рвал с их голов жидкие воло­ сенки, чтобы во всю остальную жизнь мог удер­ жаться от того, чтобы не бросать вокруг себя косых, злобно серьезных взглядов бульдога, от которых сторонятся самые храбрые. 23