Левитов А.И. Моя фамилия

некогда звонкий голос, и от которой избавит меня только темная, навсегда мирящая людей друг с другом, могила... Молча и низко нагнувши голову, стаскивал я шапчонку с моей головы при встрече с бело­ брысым существом. Как теперь помню, что-то в высщей степени тяжелое и горячее подкаты­ валось мне в такие времена под грудь; хотелось почему-то тогда удариться этой грудью о землю, валяться по ней, биться о нее, громко стонать и плакать. — Эй, ты, мальчишка, поди-ка сюда,—вла­ стительно повелевал мне барин, и я подходил к нему теми медленными, неровными шагами, какими подходят обыкновенно молодые щенки к людям, которые их дрессируют. — Ну, что, выучил тебя отец шапку снимать перед барином, а? Ха. ха, ха! А! Выучил? — Выучил-с... — Да ты что буркалы-то свои в землю прешь. Ты прямо на меня смотри. Ты, верно, стыдишься чего-нибудь? Должно быть, украл что-нибудь? Эти вопросы, так сказать, постоянно дресси­ ровали меня, как щенка. В той избе, где я ро­ дился, ни разу ни одна мать и ни один отец не спрашивали у своих ребятишек: 14