Кузубов В.М., Записки елецкого филателиста

Филателия в моей жизни, в отражении истории других стран 223 Впоследствии к армии присоединилась бригада есаула Сальни- кова, (600 бойцов – Донской полк и артиллерийская батарея). Рас- положившись в Пинске, Балахович пополнил свои силы большим количеством добровольцев из пленных красноармейцев, доведя чис- ленность армии по некоторым оценкам до 20 тысяч военных. В Белоруссии 15 октября 1920 года Сейм потребовал от военного командования разоружить все союзные части, принимавшие участие в войне, или потребовать от них покинуть территорию Польши до 2 ноября. Под эту категорию подходила и армия Балаховича. Посоветовавшись с Са- винковым, генерал всем своим войском ударил по Белоруссии, заня- той большевиками. План атамана был прост – поднять крестьянское восстание и свергнуть Советскую власть. В течение двух дней войска атамана заняли район Мосейовице – Петрыков. 9 ноября кавалерий- ская дивизия полковника С. Павловского разбила красных под Рома- новкой. Полковник Матвеев, командир 1-й «дивизии смерти» занял Скрыхалов. Потом балаховцы взяли Хомички и Прудок. И наконец, Мо- зырь. Здесь 12 ноября генерал провозгласил независимость Белорус- сии и приступил к созданию белорусской народной армии. 16 ноября было образовано правительство Белорусской народной республики. Однако надеждам Булак-Балаховича не суждено было сбыться. Неза- висимость Белоруссии не входила в планы воюющих сторон – как Ле- нина, так и Пилсудского. Да и Савинков рассматривал БНР лишь как промежуточный этап в борьбе за единую и неделимую Россию. Так что эта операция была обречена уже в самом начале. Красная Армия пе- решла в решительное наступление на позиции балаховцев. В ночь на 18 ноября Булак-Балахович оставил Мозырь. С огромным трудом он сумел пробиться к польской границе. В Польше его войска были ин- тернированы и разоружены. Советское правительство потребовало от Пилсудского выдачи Балаховича. Маршал, однако, занял твердую позицию, учитывая, что с 1918 года Станислав Булак-Балахович являл- ся польским гражданином. Лишь спустя месяц, когда переговоры о его выдаче окончательно зашли в тупик, Станислав Никодимович почув- ствовал себя в относительной безопасности.