Кузубов В.М., Записки елецкого филателиста

Филателия в моей жизни, в отражении истории других стран 187 Помню, как несколько девушек забрались без спроса в машину и не вышли из нее. Как только их ни упрашивали сойти с машины, они не согласились и уехали вместе с офицерами в советскую зону окку- пации. Возвращение В лагерь репатриированных (в советской зоне) я прибыла в начале июля 1945 года. Он находился в каком-то поселке, бывшем имении ба- уэра: три огромных сарая и жилой дом. Здесь я в первый раз за два года назвала себя по-настоящему: Кур- носова Мария Ивановна. Нашелся один офицер, который помнил меня по Москве. Я прожила здесь около двух месяцев. Выясняли достовер- ность моих показаний, а также и потому, что моя пищеварительная система не выдерживала грубой лагерной пищи, я часто теряла созна- ние, и меня доставляли в госпиталь, который находился недалеко от поселка. Военврач сказал, что это последствия заболеваний в концла- гере. Как-то он спросил: «Сколько тебе лет?». Я ответила: «14 апреля исполнился 21 год». – «Я бы дал лет пятнадцать. Замучили вас здесь». Я действительно выглядела юной, потому что была очень худа. Ко- сти и кожа, без женских очертаний, голова маленькая с выпавшими после тифа волосами. В конце июля решила написать письмо домой. Моя бедная мама еще в 1943 году получила известие о том, что я пропала без вести. День Победы она отмечала в горе и тоске, так как больше у нее никого не было. Через Польшу нас везли на грузовиках до Гродно. В Смоленске распрощались и разъехались в разные стороны. Вечером 29 августа я приехала в свой родной Елец, где родилась, училась, где жила моя мама. Темнота, дороги отвратительные, спотыкаюсь, несколько раз па- дала. Наконец, я возле дома. От волнения ноги подкашиваются: жива ли мама? Посмотрела в окно – она стоит возле печки, с кем-то разговари- вает. Это тетя. Стучусь... Спрашивает: «Кто там?» – Мама, это я!.. («Незабываемые годы. 1941-1945 гг.», том 2. М.И. Курносова. ЗАО «Азовский полиграфист, 1999 год»).