Кузубов В.М., Записки елецкого филателиста

Филателия в моей жизни, в отражении истории других стран 181 народ сгрудился на лестнице. Но к нам подоспели эсэсовцы и повер- нули назад. Тут пришла мысль переименовать себя, так как я видела, что документы наши сожгли, хотя и не совсем была уверенна в этом. Решила, что при допросе назовусь Зиной Котовой (это была моя деви- чья фамилия по легенде), чтобы в случае разоблачения как-то выкру- титься. Допрос состоялся утром. На вопросы отвечала так: «Я – Зина Котова, арестована в Минске за связь с партизанами». К имени Зина за полтора года я привыкла, и подруги другой меня не представляли. И вот с такими данными, против ожидания, я была направлена со многи- ми другими в Равенсбрюк. Было это 10 ноября 1944 года. В концлагере Равенсбрюк Здесь я пробыла два месяца и хорошо поняла и прочувствовала, что это за ад. По прибытии в лагерь нас рассортировали на две группы: евре- ев и не евреев. Завели в душевую, заставили мыться холодной водой. После душа выдали полосатые брюки, тонкий жакет, разукрашенный красными крестами, тонкий платочек, деревянные колодки. Я попала в тридцатый барак или блок, как называли там жилища узников. В ба- раке встретила старых знакомых. Здесь была Оля, с которой я бежала из штрафного лагеря в Саарбрюккене, и некоторые француженки. В лагере была комендатура, карцер, больница – ревир. Врачи и медперсонал – все заключенные. Говорили, там держали жену и дочь Эрнеста Тельмана. Ходили слухи, что где-то есть какая-то подпольная организация сопротивления фашизму, но разыскать ее в таком огром- ном лагере было нелегко. Спали в бараках на нарах в тесноте и духоте, прижавшись друг к другу, почти не переворачиваясь, так как не было места. Самым приятным в лагере для меня было спать даже в таких ус- ловиях: никто не мешает вспоминать о доме и видеть сны про Родину, пригревшись возле своих подруг. Но это приятное прерывал звонок, стук нагаек, крики «капо». Это подъем на «аппель» – проверку, которая начиналась в 4 часа утра и продолжалась до восьми. Все узники вы- страивались возле своих бараков десятками на расстоянии шага друг от друга. Надзирательницы в черных плащах, конечно, тепло одетые, ежедневно считали нас, как скот, боясь, что не досчитаются. Во время этой процедуры многие не выдерживали, падали. Поэтому мы как мог-