Ковалев С.Ю., Липецк авиационный (1954 - 2002)

3. Томас и Г. Карабасовой Две летчицы стоят передо мной: Одна уж облачной покрыта сединой, Другая еще гостья в небесах, И отблеск Неба у нее в глазах Есть в первой нежность; выдержка пилота И верность женских рук, что все смогли... Две тысячи часов ее налета — Ведь это ж восемьдесят суток без земли! Года спешат, и время подытожит Их метры истинной и гордой высоты Они мечтой и искренностью схожи Не по-земному одинаково чисты .. На каждой правой — верности кольцо, Сердца устали уступать разлуке... У доброты — не женские ли руки? У неба — точно женское лицо! П р о щ а н и е с и н ст р у кт о р с к и м н е б о м В последний раз закрою я стоп-кран, И гул турбины смолкнет за спиною. В инструкторской душе немало ран, Но эта будет самою больною. Раздумья грусть... Что даст Господь взамен? Последний круг — он был когда-то первым. А между ними сотни летных смен И, может даже, «километры нервов». На третьем не желтеет еще лес И паутинок дремлет невесомость. Но веет осенью от выцветших небес И выжженной травы аэродрома. Какая даль теперь меня зовет, Какой прогноз назавтра успокоит, Коль никогда не запросить мне «взлет», Чтоб, оторвавшись, стать самим собою. Стоянка опустеет, а ветрам — Трепать чехлы, смирившись с тишиною... Кто этим жил, тот волю даст слезам, Тот сердцем породнился с высотою. Послушен и безропотен стоп-кран, И больно сердцу, столько вспоминая. У летчика в судьбе немало ран, Прощанье с небом — самая больная.... Б л а г о с л о в е н н ы й д е н ь Пусть собрались не многие, не все, А «все» и не могли уже собраться... Накрыть столы на взлетной полосе И на посадочной друг с другом попрощаться. Как в жестах говорят инструктора, Как взглядами общаются пилоты, З.М. Томас 193