Ковалев С.Ю. Липецк авиационный (1941 - 1945)

повалил самолет на левое крыло и направил его вниз, чтобы сбить пламя скольжением. Высота резко падала: 5000... 4000... 2000 метров. Пламя удалось сбить, но правый двигатель отказал. Высота 700... 600 метров. Самолет летит над морем. Стрелок-радист Лаврентьев передал на командный пункт, что самолет поврежден. В Монино пришли к выводу: у экипажа Чистова нет возможности вернуться на свой аэродром. Пролететь более полутора тысяч километров на одном двигателе — задача практически неразрешимая. Тем временем Чистов приказсы выбросить из самолета все, что только возможно. Однако, кроме кислородных баллонов н бронеплит, выбрасывать было нечего. Разрядился бортовой аккумулятор, связь с командным пунктом прекратилась, вышло из строя освещение. Все внутри самолета сливалось в сплошную темную массу. Рассчитывать приходилось лишь на собственное мастерство и приобретенное опытом чутье летчика. Мощности одного мотора явно по хватало. Экипаж вел борьбу за спасение самолета, за жизнь. На помощь пилоту пришел штурман Кошель. On уперся ногами в левую педаль, стараясь уменьшить крен машины. Высота 500 метров! Но снижение прекратилось. Удастся ли дотянуть до линии фронта?! На аэродроме Монино до утра ждали самолет Чистова. Горючего в самолете на 10 часов полета, а со времени вылета минуло 12. С тяжелой душой расходились летчики... И вдруг из-за леса показался самолет. Да, это был его самолет. Он летел неуклюже, едва не цепляясь за верхушки деревьев, наконец коснулся колесами взлетной полосы, заскользил и метров через сорок остановился. Оба винта были неподвижны, болталась распоротая осколками обшивка. Сто тридцать пробоин насчитали в самолете. Описать чувства авиаторов невозможно. Радости не было предела: они на своем аэродроме! Так закончился полет экипажа Героя Советского Союза Чистова на Кенигсберг. Самолет «Советское Приморье», который колхозники подарили летчикам, оказался в надежных руках». В апреле 1943 года экипажи 9-го гв. апдд участвовали в нанесении массированных ударов по: Кенигсбергу (12.04.43, 14.04.43, 28.04.43), Данцигу (14.04.43, 16.04.43, 28.04.43), Тильзиту (16.04.43, 20.04.43) и Инстербургу (22.04.43). 17 апреля из боевого вылета не возвратился экипаж в составе: летчика л-та П.К. Васильева, штурмана л-та Г.Г. Гиздулина и стрелка-радиста М.Н. Горшкова. 22 апреля все оставшиеся в Грязях экипажи были переброшены на аэродром Армавир, откуда до начала мая они поддерживали войска Северо-Кавказского фронта, нанося удары по противнику в станицах: Киевская, Крымская, Молдавская, Нижнебаканская, по аэродрому Багерово. В начале мая все экипажи из Монино вернулись на аэродром Липецк. Вспоминает Д.К. Перемот: «В начале мая к нам для вручения гвардейского Знамени прилетел член Военного совета АДД генерал-полковник авиации Г.Г. Гурьянов. Полк выстроился на краю аэродрома. Появилась открытая машина. В ней с развернутым Знаменем стоял генерал. Навстречу ему, печатая шаг, шел наш командир подполковник Алексей Иванович Аверьянов, коренастый, с заметной проседью в волосах. Отдав рапорт, он поднялся в машину и вместе с членом Военного совета начал объезжать строй. Над полемразносилось дружное «ура». Газик остановился. Генерал передал Знамя командиру полка. Тот преклонил колено, поцеловал край алого полотнища. Мы тоже встали на колени. В тишине послышался твердый и четкий голос подполковника А.И. Аверьянова: - Перед лицом Годины, Коммунистической партии. Советского правительства, перед всем нашим народом торжественно заявляем: будем свято нести гвардейское Знамя. - Клянемся! — одним дыханием произнес строй. 421