Ковалев С.Ю. Липецк авиационный (1941 - 1945)

Кроме того, погиб и был похоронен на липецком кладбище экипаж Ли-2: м-р Д.Я. Петренко, л-т М.М. Дикий, с-на А.И. Бакулин, ст. с-ты Э.С. Былинко и А.Ф. Набоких. А.М. Сергиенко так описал трагедию: «Когда на аэродром вернулись все самолеты, за исключением барашевского, командир 10-го гвардейского авиаполка Николай Михайлович Кичин стал вспоминать все, что было связано с экипажемДмитрия Барашева, начиная от его подготовки к полету и кончая теми радиограммами, которые поступали с борта его самолета. Когда Барашев уже находился в воздухе, Кичину доложили о следующем. Экипаж прибыл на аэродром принимать самолет. Техник М.А. Лебедев доложил о его готовности к полету на боевое задание, о том, что в бомболюке подвешено десять ФАБ-100, а одна ФАТАБ-500 вон красуется снаружи, всего полторы тонны. — Мало! Ты что, Миша, не знаешь, что мы боремся за максимальную бомбовую загрузку? Давай еще одну «толстуху» (ФАБ-500. — А.С.) в бомболюк! Техник метнулся к оружейникам, а те в один голос: таких бомб на аэродроме больше нет, было двадцать две штуки, но их все уже подвесили на другие самолеты. — Почему же у всех подвешены, а на нашем самолете нет?! — возмутился летчик. — Разберусь я с вами после возвращения! С этими словами Барашев вскочил на проходящий мимо самолетной стоянки бензозаправщик и уехал в направлении третьей эскадрильи. Минут через пятнадцать, надрывно урча мотором, машина подъехала к самолету. На подножке кабины стоял Барашев, а за бензозаправщиком, привязанная тросом, волочилась пятисотка- толстушка. — Растарить и повесить! Отдав приказание, летчик вразвалочку пошел на командный пункт. За ним последовал штурман Травин, арадист Подчуфаров остался помогать техникам. Как всегда, Барашев ушел на задание одним из первых. Поэтому в числе первых и доложил о его выполнении. Последнюю радиограмму Подчуфаров дал в 23.50 о проходе Старого Оскола. Незадолго до начала посадки со старта доложили, что в южном направлении, примерно в сорока-шестидесяти километрах от аэродрома, зафиксирована вспышка, похожая на взрыв, что к земле тянулось пламя. В это время началась посадка. Среди первых севших самолетов барашевского не было. Затем на командный пункт стали подходить экипажи. Почти все докладывали, что на пути своего маршрута, примерно на высоте пятисот метров, произошло столкновение двух самолетов в воздухе, они загорелись и упали на землю. Случилось это в районе населенного пункта Конь-Колодезь. Выполнив задание, все самолеты сели. Барашева среди них не было. Проанализировав ситуацию, Кичин сделал вывод: «Это Барашев!» Еще не веря, что в полк пришла страшная беда, он приказал стартовому наряду периодически обозначать аэродром ракетами, а радистам тщательнее слушать эфир. Но Барашева не было. Надо было докладывать командиру дивизии. Бровко не поверил: — Барашев?! Этого быть не может!! Вся боевая работа этого летчика, его отвага и смелость уже давно укрепили Бровко во мнении, что такие люди, какДмитрий Барашев, ни в воде не тонут, ни в огне не горят. И сейчас, когда ошеломляющая весть на некоторое время лишила его рассудка, он сидел, не выпуская из рук телефонную трубку, и уже про себя повторял: «Не может быть, не может быть». Через несколько минут, когда «мозги стали на место» (выражение Бровко. Похороны экипажа Д.И. Барашева. Из архива К.П. Григорьева 390