Ковалев С.Ю. Липецк авиационный (1941 - 1945)

Действительно, чем ближе к побережью Балтийского моря, тем все чаще просветы между облаками, и сквозь них видно не только звезды, но и землю. По береговой черте Балтийского моря уже можно определить наше местонахождение. Пристально смотрим вниз. На земле — сплошная темнота: ни огня, ни ориентира. Глаза напряжены до предела. Но во что бы то ни стало именно сейчас надо определить, где мы, находимся: через минуту-другую будет уже поздно — начнется море. Вижу прямо под самолетом едва заметный во тьме характерный мыс Куршской косы — длинного полуострова, который тянется вдоль юго-восточного берега Балтики. Отклонились километров на двадцать к северу. Даю поправку. Мы над морем. Только звезды видны, но вскоре и они исчезают. Попадаем в густую дымку. Теперь вся надежда на наш компас. Хотя и простой прибор, а направление по нему можно выдержать с большой точностью. Здесь многое зависит от летчика, я Степан старается держать курс градус в градус. Выдерживать направление ночью, без звезд, летчику помогает гироскопический прибор ГП-2 — гирополукомпас. На его показания не влияют ускорения самолета, возникающие в полете. Но вот снова земля — южный берег Балтийского моря. Вдали засверкали вспышки красных огней. Это знакомые нам разрывы зенитных снарядов крупного калибра. По всем данным, цель совсем рядом. Всматриваемся в очертания еле различимого берега. — Подходим к цели, — извещаю экипаж и даю команду на доворот самолета влево. — Внимательно смотреть за воздухом, здесь могут быть морские перехватчики, — предупреждает командир. Над целью повисли осветительные бомбы. Их сбросили наши экипажи-осветители. Это по ним так сильно били зенитки. Теперь, при освещении, уже стали видны корабли на рейде и пирсы, где тоже стоят суда. Наши бомбы летят туда, на вражеские боевые корабли. Разворачиваясь, в разрывах зенитных снарядов, ложимся на обратный курс. Теперь весь наш маршрут будет проходить над сушей. Это во многих отношениях лучше, чем над водной поверхностью. Мы, сухопутные летчики, не любим летать над морем. Если что случится с самолетом, — окажешься в холодной воде, где слопают за милую душу акулы. Но при полете над сушей надо быть очень внимательным, иначе незаметно окажешься над бдительно охраняемыми объектами противника. Их обходим стороной. Вот и важный рубеж — линия фронта. На душе становится намного легче: теперь внизу свои, враг остался позади. Приводная радиостанция на поворотном пункте маршрута помогает выйти на свой аэродром. Садимся тоже в темноте. Позади — семь часов полета над вражеской территорией. Несмотря на то, что на аэродроме темно, техник ТПубенко каким-то образом узнает, что сел именно его самолет, и бежит с фонариком, освещая нам путь на знакомую стоянку. В землянке, которая служит командным пунктом, докладываем начальнику штаба полка о результатах полета, заполняем карточку боевого донесения. Уже на рассвете идем в летную столовую и, конечно, «реализуем» свои сто граммов. Еще одна ночь без сна осталась позади». В ночь на 2 мая, взлетев с аэродрома Монино, 15 экипажей полка с высоты 3 - 4 тысячи метров успешно бомбили железнодорожный узел Гомель, а два экипажа «мостовиков» наносили удар по мосту через реку Сож. Причем, из-за сильного противодействия зенитных средств противника, экипаж к-на Гросула бомбил мост с высоты 3000 метров, а экипаж к-на Краснова сбросил бомбы на высоте 400 метров. Мост, вероятно, устоял. С.А. Харченко. Послевоенное фото 359