Ковалев С.Ю. Липецк авиационный (1941 - 1945)

хорошо видна по разрывам фугасных и бронебойных бомб, по голубым лучам прожекторов. Подлетаем ближе. Временами на земле что-то взрывается, и тогда блекнут прожектора, и облака окрашиваются бордовым заревом. Огненные фонтаны вырывают на мгновения из темноты самолеты, повисшие в воздухе, и частые облачка от только что разорвавшихся зенитных снарядов. А внизу вспыхивают, пересекаясь, длинные серии бомб. Осколки снарядов иногда врезаются в самолет, но Василий ведет его прямо к центру цели. Настал самый ответственный момент. Мы на боевом курсе. Всего несколько минут полета. Они венчают напряженный труд экипажа и многих людей на земле. В эти секунды летчик использует все свое мастерство, удерживает корабль от кренов, рыскания по курсу, не допускает потери или набора высоты. Я стараюсь не обращать внимания на рвущиеся рядом снаряды, главное - метко поразить цель. Нервы напряжены до предела. Наконец сбрасываю бомбы. Вздыхаю с облегчением. Через несколько секунд взрываются наши бомбы. Они усиливают пожары в порту. Задание выполнено, радость охватывает нас, но расслабляться еще рано. Впереди - обратная дальняя дорога, полет над Восточной Пруссией, Литвой, Белоруссией, полет над облаками и в облаках. Все может произойти... Мы понимали, что в случае вынужденного оставления самолета над оккупированной территорией или, куда хуже, над Восточной Пруссией нас ожидали большие испытания, а возможно, и смерть. И если кто-нибудь попадал в такую беду, он до конца оставался верным сыном Родины. Преодолевая неимоверные трудности, пробирался на восток, стремился вернуться в родную часть, чтобы снова бить ненавистного врага. Под ровный гул моторов, когда далеко внизу проплывает знакомая местность, и полет проходит нормально, наплывают воспоминания... А затем, под утро, начинает одолевать сон, с которым трудно бороться. Незаметно глаза закрываются, и на короткое время погружаешься в иной мир. И странно: гул моторов не мешает сну, а еще больше убаюкивает. Другое дело - тишина в полете. Достаточно хоть на секунду остановиться мотору или нарушитьсярежиму егоработы - и сна, как не бывало. Домой мы возвратились уже утром. Как хорошо вокруг. Заметно голубеет небо. Из-за небосклона тянутся золотистые лучи еще не взошедшего солнца. По низинам, вдоль речушек расстилается туман. Мы мчимся на малой высоте, и скорость кажется огромной. После десятичасового полета мы приземлились на своем аэродроме. Вместе с нами Данциг бомбили экипажи Дмитрия Барашева, Леонида Филина и Николая Краснова. Остальные бомбили Кенигсберг и другие запасные цели вблизи линии фронта...» 20 апреля 18 экипажей (Алина, Барашева, Борисова, Гросула, Даценко, Дудника, Душкина, Жугана, Краснова, Ларина, Михалочкина, Мусатова, Никифорова, Орлова, Паращенко, Сидоришина, Филина и Харченко) «бомбардировали и обстреливали из пулеметов военно-промышленные объекты г. Тильзит». Экипаж л-та Андреенко из-за возникших неисправностей вынужден был бомбардировать Даугавпилс. На обратном маршруте пять экипажей (Андреенко, Борисова, Михалочкина, Паращенко и Сидоришина) из-за повышенного расхода горючего решили посадить свои бомбардировщики на запасных аэродромах. Всего было произведено 19 самолетовылетов с налетом 151 час и сброшено 19 тонн бомб. В штурманской кабине Н.И. Куроедов. Из архива К.П. Григорьева 356