Ковалев С.Ю. Липецк авиационный (1941 - 1945)

километрах северо-западнее кольца окружения вражеской группировки. Нас с Харченко на боевом самолете немедленно послали за ними. Через полтора часа полета находим полевой заснеженный аэродром. Приземляемся. Еще заруливая на стоянку, увидели стоящих там Паращенко и Сенатора, радостно машущих намруками. Не выключая моторов, сажаем их к себе: Сенатора — в мою штурманскую кабину. Паращенко — к воздушным стрелкам. На ходу расспрашиваем, что с ними произошло. Когда возвратились на базовый аэродром. Паращенко рассказал о случившемся с экипажем подробнее. На цель — скопление окруженных гитлеровцев — вышли на высоте 2500 метров. Сенатору после ночных полетов особенно легко было найти ее и сбросить осколочно- фугасные бомбы. Однако привычное спокойствие экипажа было нарушено. Сразу после разворота стрелок-радист Пашинкин доложил, что сверху приближается звено «мессершмиттов». Началась пальба... Пашинкин сбил истребителя, но и сам вдруг перестал стрелять. Вызываю по СНУ второго стрелка, Гершера, — он стрелял по «мессерам», атакующим снизу. Но вскоре и его не стало слышно. Убиты?! Теперь гитлеровцам легко было расправиться с нами. Оставалось единственное — маневр по курсу и высоте. Иду со снижением — хочется поскорее выйти на свою территорию. Но фашистские пули еще раз прошивают самолет. На правой плоскости появляется пламя: немецкий истребитель с малой дистанции угодил в бензобак. Пробую сбить пламя скольжением. Но из-за малой высоты сделать это трудно, почти невозможно. Даю Сенатору команду покинуть самолет, а потом сам — уже метров с пятисот — переваливаюсь через борт и, едва успев раскрыть парашют, приземляюсь недалеко от штурмана на заснеженное, изрытое воронками поле. Прячемся в них, свертывая свои парашюты. Сенатор — метрах в пятидесяти, ползет ко мне. Видим столб черного дыма — горит наш самолет. Горит на территории, занятой врагом. Что же делать дальше? Ждем затишья, но оно не наступает. Наконец метрах в ста замечаем наших солдат. Они тоже видят нас и подают сигналы, чтобы мы оставались на месте. Когда стемнело, к нам подползли два бойца. Они переправили нас к своим. С болью в сердце еще раз посмотрели мы на то место, где сгорел наш самолет с погибшими в нем отважными бойцами — воздушными стрелками Сергеем Пашинкиным и Кубой Гершером, не раз спасавшими нас от атак вражеских истребителей. В неравном бою они пали смертью храбрых». Днем 15 января 13 экипажей полка бомбардировали противника в районе населенного пункта Александровка. Ночами с 16 по 19 января от 7 до 12 экипажей каждую ночь наносили удары по окруженным войскам противника в районе населенных пунктов Ежовка и Студено- Яблоновка. Свое участие в Сталинградской битве 752-й авиаполк закончил 21 января. В этот день в 11.00 экипаж л-та Барашева с высоты 500 метров сбросил полторы тонны бомб и обстрелял из пулеметов войска противника в селе Ежовка (в 10 км западнее Сталинграда). Экипаж Мусатова (слева направо): М.Ч. Чарыев, И.И. Мусатов и А.Д. Торопов. Январь 1943 года 346