Ковалев С.Ю. Липецк авиационный (1941 - 1945)

определенным интервалом полетели десять «соток». Вот тебе, фашистская нечисть, получай! Закрываю бомболюки, выключаю питание и докладываю: «Сбросил!» Барашев с большим креном выводит самолет на курс полета к аэродрому, а я через нижний маленький люк наблюдаю за падением бомб. Правда, установить место их падения сложно: одновременно на цель летят сотни бомб и моих, и моих товарищей, внизу много взрывов. Где-то, среди этих бомб, и мои. Счет открыт! Но в это время ослепительный свет ударяет в глаза... Командир развил максимальную скорость, маневрировал по направлению и высоте, пытался вывести бомбардировщик из лучей. Наконец это Барашеву удалось. Лучи прожекторов остались позади, но не хотели отставать от нас немецкие снаряды. Казалось, вот-вот они попадут в самолет. Я считал, что Барашев действует не очень решительно, и начет подгонять его, указывать, куда лучше лететь: левее, правее, вниз, вверх. Причем командовал я, допуская поспешность, горячился. Слышу спокойный голос Дмитрия: - ГНтурман! Я все вижу. Не волнуйтесь, скоро мы вырвемся из зоны обстрела. И действительно, умело маневрируя, Барашев оторвался от прожекторов, обстрела. Опасность осталась позади. А мне стало как-то неудобно. Как же я не смог сдержаться... - ГНтурман! - слышу по-прежнему спокойный голос командира, - прошу курс на аэродром. - Курс 105 градусов, - говорю я, - сейчас настрою РПК-2. А про себя подумал: «Какой молодец Барашев, мастер, храбрец. Какое самообладание! Сильный человек, герой. Вот с кого следует брать пример!» Василий Травин, как и раньше, молчит, словно и нет его в самолете. Постепенно успокаиваюсь. Позади нас остался Орел, охваченный огнем. Прошу стрелка-радиста Андриевского доложить на КП о выполнении боевого задания... В это время стрелки открыли огонь: нас пытался атаковать «Мессершмитт-110». Барашев перевел машину в пике, чтобы истребитель противника оказались сверху: так его лучше увидят стрелки. Вскоре противник потерял нас. В районе Ельца я настроил РПК-2, командир повел самолет на приводную радиостанцию аэродрома. После посадки Барашев крепко пожал мне руку: - Поздравляю, Алексей Николаевич, с боевым крещением! Теперь летите со своим экипажем, - и тут же обратился к Травину: - Как, Васек, считаешь? - Все нормально, в добрый путь, - ответил Василий Травин». Теперь вернемся в нашем повествовании назад. В конце марта - начале апреля в полку произошел первый за долгое время перерыв в боевой работе - свои коррективы внесла весенняя распутица. Вероятно, это время использовалось для активного ввода в строй «молодых» экипажей. Вновь 752-й апдд приступил к регулярным боевым вылетам лишь с 18 апреля, перелетев в составе оперативной группы на бетонированную полосу аэродрома Воронеж «А». Приведу статистику (все полеты выполнялись только в темное время суток): - 18 апреля, Брянск, экипажи: м-ра Кичина, л-та Петелина; - 19 апреля, Брянск, экипажи: м-ра Кичина, м-ра Лукиенко, ст. л-та Гросула, ст. л-та Петелина, ст. л-та Харченко, л-та Паращенко, самолеты Гросула и Харченко на обратном маршруте произвели вынужденные посадки и вернулись позже; - 20 апреля, Брянск, экипажи: ст. л-та А.П. Некрасова, ст. л-та Петелина, л-та Паращенко, самолет м-ра Лукиенко при взлете сошел с ВПП, перевернулся и получил серьезные повреждения; - 21 апреля, Брянск, экипажи: ст. л-та Некрасова, ст. л-та Петелина, л-та Паращенко, - 22 апреля, Курск, экипажи: п/п-к Бровко (2 вылета), ст. л-та Некрасова, ст. л-та Петелина; - 23 апреля, Льгов, экипажи: м-ра Кичина, ст. л-та Некрасова, с-ны Барашева; 317