Ковалев С.Ю. Липецк авиационный (1941 - 1945)

прожекторы. И только когда цель была на прицеле, прожекторы ожили, но поймать нас им удается лишь после того, как на цель посыпались наши стокилограммовые фугаски. Нас ослепило. В кабине стало светло, как в хорошо освещенной зеркальной комнате. Заговорили вражеские зенитки. То и дело с грохотом рвутся снаряды. Но самолету уже легче, бомболюки закрыты, и мы начинаем набирать высоту. Но делаем это напрасно. Набирая высоту, мы теряли скорость и из-за этого долго, минут пять, пожалуй, никак не могли выйти из световой зоны, прожекторов и зенитной артиллерии. А в самолете и вокруг него — настоящая иллюминация: прожекторы, вспыхивающие и ухающие разрывы снарядов. Немецкие зенитки стараются сбить нас. Но прямо в самолет им попасть не удается. С большим трудом мы выходим из обширной полосы огня и света. Как удалось это сделать, и самим невдомек. Прожекторы теперь светят в хвост машины. Можно вздохнуть с облегчением — самое страшное осталось позади. Тут же делаем вывод — в лучах прожекторов надо идти, не набирая высоту, а, наоборот, энергично снижаясь и увеличивая при этом скорость с одновременным маневром по курсу. Этот урок мы уже не забудем». Следующий боевой вылет состоялся днем 22 февраля, с высоты 250 м экипаж ст. л-та А.Ф. Буряка бомбардировал Дятьково (в 35 км севернее Брянска). И далее: - 23 февраля, день, с высоты 20 м, Навля (в 50 км южнее Брянска), экипаж л-та Даценко, экипажи ст. л-тов Буряка и Михалочкина из-за отказов материальной части вернулись, не выполнив боевой задачи; - 23 февраля, ночь, Орша, Смоленск, экипажи: ст. л-та Харченко, л-та Паращенко; - 28 февраля, ночь, аэродромы: Боровское, Орел и Шаталово, экипажи: м-ра Кичина, м-ра Лукиенко, м-ра Тихого, к-на Никифорова, ст. л-та Гросула, ст. л-та Краснова, ст. л-та Харченко, л-та Паращенко; - 1 марта, ночь, аэродромы Сеща и Смоленск, экипажи: м-ра Кичина, м-ра Лукиенко, к-на Никифорова, ст. л-та Буряка, ст. л-та Гросула, ст. л-та Краснова, ст. л-та Харченко, И.К. Бровко л-та Паращенко; - 2 марта, ночь. Орел, экипажи: п/п-ка Бровко, м-ра Кичина (2 вылета), к-на Никифорова, ст. л-та Буряка; - 4 марта, ночь, аэродром Смоленск, экипажи: м-ра Кичина (2 вылета), м-ра Тихого, к- на Никифорова (2 вылета), ст. л-та Буряка (2 вылета), ст. л-та Гросула, ст. л-та Краснова, ст. л-та Харченко, л-та Паращенко; - 6 марта, ночь. Орел, Смоленск, экипажи: п/п-ка Бровко, к-на Никифорова, ст. л-та Буряка, ст. л-та Гросула, ст. л-та Харченко; - 8 марта, ночь, Вязьма, экипажи: к-на Никифорова, ст. л-та Буряка, ст. л-та Гросула, ст. л-та Петелина, ст. л-та Харченко; - 9 марта, ночь, Вязьма, экипажи: м-ра Кичина (2 вылета), к-на Никифорова (2 вылета), ст. л-та Буряка, ст. л-та Гросула (2 вылета), ст. л-та Петелина, ст. л-та Харченко (2 вылета), л- та Паращенко (2 вылета); - 10 марта, ночь, Вязьма, экипажи: п/п-ка Бровко, м-ра Кичина, ст. л-та Петелина, л-та Паращенко. Один из боевых вылетов на бомбардирование железнодорожного узла Вязьма описал (ошибочно датируя его зимой 1943 года) в своих мемуарах Н.А. Гунбин: «Бровко вызвал к себе летчика Харченко, моего командира. - Имею намерение слетать сегодня на боевое задание с твоим штурманом. Передай ему, что полетим на моем самолете; пусть проверит оборудование и вооружение. 312