Ковалев С.Ю. Липецк авиационный (1941 - 1945)

Днем 29 января три экипажа (Краснова, Паращенко и Харченко) бомбили железнодорожные станции в окрестностях Смоленска. На обратном маршруте, на самолете старшего лейтенанта Краснова, из-за неисправности, в районе Ливен отказал левый двигатель, затем в районе Грязей - «заклинило» правый мотор. Летчик мастерски, на колеса, посадил безмоторный самолет на поле в 4 километрах западнее Грязей. Самолет очень быстро восстановили, заменив двигатели. 30 января один экипаж летал на бомбардировку железнодорожной станции Приднепровская (в 30 км восточнее Смоленска). 31 января три экипажа нанесли удар по войскам противника в районе Сычевки, оказывая посильную помощь нашим сухопутным войскам на одном из этапов бесконечной кровопролитной Ржевской битвы. 1 февраля в 12.55 экипаж старшего лейтенанта Харченко с высоты 750 метров бомбардировал аэродром Боровское, на котором в этот момент находилось около 40 самолетов. Было сброшено 6 авиабомб ФАБ-100, 2 ФАБ-50, 2 ЗАБ-50, в результате чего было уничтожено 5 самолетов. В своих мемуарах Н.А. Гунбин, ошибочно назвав этот аэродром «Шаталово» (был расположен в 7 километрах от аэродрома Боровское), описал боевой вылет следующим образом: «В тот день маршрут нами выбирался так, чтобы сначала выйти в точку разворота на цель, расположенную на железнодорожной линии Смоленск - Рославлъ, в пятнадцати - двадцати километрах южнее объекта удара, и, зная наверняка, что цель находится справа, произвести нужный разворот и на малой высоте атаковать цель. Полет проходит под низкой облачностью на высоте пятьдесят - семьдесят метров. По зеленым елочным посадкам узнаем железную дорогу и разворачиваемся над ней. Снижаемся до бреющего, из-за этого визуальная видимость уменьшается до предела. Следуем вдоль железнодорожного полотна, оставляя его справа. Теперь мы абсолютно Самолет «Хабаровский комсомол» уверены, что цель впереди и скоро должна появиться в поле нашего зрения. Сквозь мглистую пелену, которой, кажется, нет конца, зорко всматриваемся вперед. Но вот на белом заснеженном поле показалась стоянка с тяжелыми двухмоторными неприятельскими самолетами и ангарами. Это искомая цель. С десяток «юнкерсов» стоят с раскапоченными моторами. Вокруг них суетится технический состав - готовят самолет к вылету, чтобы бомбить наши войска, объекты. Не выйдет! Мы на боевом пути, и бомбовые люки открыты... Из-за внезапного нашего появления фашисты даже не пытаются бежать. Может, считают, что это свой, а не чужой самолет? Когда ты на боевом пути, то кажется, что движешься слишком медленно. Но это не так. Наша скорость - триста шестьдесят километров в час, каждую секунду продвигаемся вперед на сто метров. Для малой высоты это прилично. Но все же нервы сжаты в кулак: в любой момент на нас может обрушиться шквал вражеского огня. И вот цель, наконец, в перекрестье прицела. Нажимаю боевую кнопку - и бомбы пошли. Но до разрыва их еще несколько секунд... Даю команду воздушным стрелкам открыть огонь. Они уже давно к этому готовы. А сам тотчас же начинаю стрелять из носового пулемета. Все перемешалось: сзади самолета - разрывы бомб, кругом - огненные трассы снарядов наших и вражеских пулеметов. Воздушные стрелки Черноок и Савенко все это видят лучше, но докладывать нет времени, да, наверное, и ни к чему. Мы с летчиком хорошо понимаем критическую обстановку и, разворачиваясь вправо, стремимся уйти в облака, но они, как назло, здесь выше, чем были на всем маршруте. Стреляют по нам и неприятельские зенитные установки - они вокруг аэродрома. Это хорошо видно по ярким вспышкам на земле. Но помогает наш маневр на облегченном после 309