Ковалев С.Ю. Липецк авиационный (1941 - 1945)

них - Ю.Н. Петелину и С.А. Харченко высокое звание было присвоено первыми в полку, в июне 1942 года. Утром 15 сентября 1941 года пять бомбардировщиков полка бомбардировали скопление войск противника в районе железнодорожной станции Мельня (в 15 км севернее Конотопа). На обратном пути экипажи попали в полосу неблагоприятных метеоусловий и заблудились. Самолет летчика Ю.Н. Петелина со штурманом капитаном В.М. Чечериным произвел вынужденную посадку на аэродроме Липецк. Вдобавок ко всему, на рулении у самолета загорелся левый двигатель, который быстро был потушен. Так, младший лейтенант Петелин первым из летчиков 98-го полка посадил самолет на липецком аэродроме, что стало для него знаком судьбы - после войны Липецк стал для Юрия Николаевича родным. 11 сентября 1941 года в списке воинов удостоенных различных наград, опубликованном в газете «Правда», многие авиаторы 98-го дбап прочитали свои имена; 7 человек были награждены орденом Красного Знамени, еще семь - орденом Красной Звезды. 18 сентября 1941 года состоялся боевой вылет полка, в котором сбили самолет летчика Н.П. Жугана. О своем последующем переходе по вражеским тылам Николай Павлович рассказал так (см. https://iremember.ru/memoirs/letchiki-bombardirov/zhugan-nikolay- pavlovich/): «Это было в сентябре 41-го. До этого вылетали, бомбили нормально. Моих друзей сбивали, а я уцелел. Сделали из нас семерку. Уже Киев окружали фашисты, замыкали круг в городе Путивле. Это примерно в 100 километрах от Киева. Так вот мы своей семеркой набрали высоту 4000 м и бомбили в районе, где они замыкали круг. А когда мы развернулись, нас догнали истребители и начали атаковывать. Я в самом конце летел, и нас первыми сбили. Не успели мы отойти от цели, как мне в хвост попали. Может, это зенитки были. Самолет стал неуправляемым. А высота небольшая была. Примерно 2000 метров. Я вот и думал: «Если открою парашют, немцы поймают, издеваться будут. Если не открою, то верная смерть». Но я не выдержал: все-таки дернул за кольцо. Парашют открылся. Когда приземлился, увидел, что два фашиста в моем направлении бегут, метрах в 180 от меня. Я бросил парашют и бегом в лес... А до него полкилометра примерно было. А бежать трудно, по мне стреляли. Только слышал, что пули свистят. Понимаю, один выстрел - и конец! Вдруг почувствовал, что мне что-то бежать мешает, по коленям бьет. А это был реглан. А тогда все летчики в нем летали. Я его сбросил и ускорился. Пистолет в руках держал. Вдруг слышу, что стрельба прекратилась. Думаю: «Что такое?» Оглядываюсь, вижу: они тянут на себя это пальто кожаное. Каждый себе. Кожанка хорошая была. Даже автоматы бросили. И я спокойно добрался до леса. Немцы туда не ходят, я знал. Там дождался темноты, прикинул, что раз мы бомбили ниже Киева, а сбили меня там-то - значит, мне нужно идти на восток. У меня как раз сохранился компас и часы. Планшеты с картой у штурмана остались. До полной темноты я посидел в лесу, дождь прошел. А на мне гимнастерка, брюки- галифе и сапоги были. Еолову ничего не прикрывало. И отправился я на восток. Это 18 сентября 41-го года было... Прошел я за ночь 30 километров. К утру обходил все населенные пункты, шоссейные дороги, переезды. Па рассвете увидел слева поселение. Там собаки лаяли. Решил подойти туда. Подошел к скирде, а там тетка из селения шла с сумкой в руках. Я ее позвал, попросил помочь мне чем-нибудь. Она мне дала крестьянские штаны, латаные, деревенские, фуфайку с двумя заплатками и кепку. Н.П. Жуган 295