392 392 напомнил, что мирного договора между Россией и Японией до сих пор, как известно, нет.) До начала судебного заседания в зал проследовали пятнадцать морских пехотинцев, военный врач, судебные приставы. Впервые в зале суда появился следователь управления ФСБ по Тихоокеанскому флоту Александр Егоркин («дело» Пасько он начинал четыре года назад). Надежды адвокатов и подсудимого на оправдательный приговор таяли буквально на глазах... Из предварительного обвинительного заключения, где подсудимому инкриминировалось пять пунктов обвинения, в основу судебного решения был положен только один эпизод: 11 сентября 1997 года Пасько незаконно находился на разборе учений в штабе флота, материалы которого были законспектированы на двух листах. За сведения о результатах, проведённых на ТОФе учений, Пасько, вероятно, рассчитывал получить солидный гонорар. Но вышел, как говорится, «полный облом» – передачу пресекли военные контрразведчики. В изъятых документах из офиса корпункта японской газеты «Асахи Симбун» во Владивостоке (напомним, что именно глава этого корпункта Окана был дружен с Пасько) есть документы, в которых на японском языке содержится список заготовленных вопросов: вооружение на атомных подводных лодках, сроки его годности, утилизации, условия хранения... Кстати, в поле зрения контрразведчиков сначала попал Окана. Его «застукали» со скрытой видеокамерой в приграничном городке Хасан, где съёмки объектов без специального разрешения запрещены. Было установлено, что он проявляет особый интерес к подводному флоту, закрытым военным объектам и предприятиям. Оперативные мероприятия, проведённые военной контрразведкой, вывели на Пасько. По признанию самого Окана, «инициативный» информатор ежемесячно получал от него по 300 долларов, а гонорары составляли от полутысячи до тысячи «зелененьких».