239 239 увлечения творчеством Ивана Алексеевича создавался свой образ писателя, его мира произведений. А потом начались поездки на его Родину. – Несомненно, что лёгкое дыхание бунинской прозы осеняет строки ваших произведений. Музыкальность строчки, своеобразная лёгкая ажурность словесной ткани, яркость образов, точность пейзажных и бытовых зарисовок и прочность и добротность архитектуры всего произведения в целом – всё это есть и ни в чём нет «перебора». Высокие образцы часто подавляют творчество. И это не только болезнь начинающих, но и умудрённых литературным и житейским опытом людей. Вы эту робость преодолеваете благоуспешно. Как вам это удаётся? – Дай Бог, если удаётся… Замечу, что творчество Ивана Алексеевича Бунина замыкает, завершает удивительно богатый и драгоценный период в истории русской литературы, начатый Ломоносовым, Державиным, Пушкиным. И своими произведениями, своими стилистическими достоинствами Бунин как бы дал окончание этому удивительному периоду. Писать так, как Бунин, уже невозможно. И никогда не будет это возможно, потому что исчезает, можно сказать, исчезло, языковое море, языковая стихия, благодаря существованию которой он мог создавать свои неповторимые произведения. – Вы однажды заметили, что старый Липецк ушёл в небо… Мне вспоминается при этом оценка современниками дирижёрского таланта Юрия Николаевича Голицына. «Камаринская» Глинки в концертном исполнении под его управлением умерла со смертью великого дирижёра. Не происходит ли нечто аналогичное с языком Ивана Алексеевича? – Наверное, так следует сказать: язык и творчество Бунина неповторимы. Я слежу за современным литературным процессом. Сейчас много объявилось «новых гениев» – Достоевских, Толстых и чуть ли не Пушкиных! Но что самое удивительное: нет гения по имени Бунина, нового. Бунина совершенно невозможно повторить, потому что достоинства русского языка, которые он впитал и которые выразил в своём творчестве, – они настолько уникально воспроизведены, что