179 179 ТАЙНА УНТЕР-ОФИЦЕРА СМИРНОВА В нынешнем веке почти все семейные фотокарточки и документы владельцы "компов" перевели в электронный вид, отретушировали пожелтевшие фотоснимки, сопроводили комментариями. Как правило, на обратной стороне оригиналов – ни строчки, ибо родственники без труда узнавали знакомые лица юных бабушек и дедушек, родителей в младенческом возрасте, дядюшек на игрушечных лошадках, старших сестер с тряпичными куклами, бравых солдат и офицеров с лихо закрученными усами. Пролетели десятилетия, и герои фотоснимков стали безымянными. Как утверждают историки, память человеческая коротка – сто лет. Всего-навсего три поколения! С детства врезалась в мою память рамка с фотографиями в доме двоюродной сестры Евгении Смирновой. В середине рамки под стеклом в полный рост стоял в дремучем лесу могучий дедушка в фуражке и сумкой через плечо. На вопрос "кто это?", вразумительного ответа я не получил. Мои племянники Володя и Борис – соратники по детским играм и будущие офицеры – пожимали плечами, а сестра многозначительно помолчала, смерила строгим взглядом: "Много будешь знать, скоро состаришься..." Перспектива, обозначенная в ответе сестры, стала реальностью, а детский вопрос оставался без ответа. Но, видно, судьба смилостивилась: на традиционную встречу родственников приехал из Москвы Борис. Прослышал, что занимаюсь я родословными, привёз две фотографии. На одной – нечаянная встреча через полвека! – дедушка Петр Смирнов (из дремучего леса!) в форменной фуражке с супругой Елизаветой Савельевной Сахаровой и старшим сыном Василием. На другой – семья отца Елизаветы (снимок липецкого фотомастера Леонтия Цаплина). На снимках, естественно, ни имён, ни дат. Устный комментарий оказался весьма скупым: после 1917 года дед жил в лесу, в его дом наведывались и белые, и красные, чтобы поживиться сеном и овсом. После смерти жены, перед войной, жил в Липецке, в недостроенном доме Евгении и Ильи Петровича Смирновых...