177 177 «МОДНИЦА, ПРЕЖДЕ ОДИННАДЦАТИ ЧАСОВ НЕ ВСТАНЕТ…» Оказывается, что и время возвращения с бала или ужина тоже было «престижным». Как и время начала делового или увеселительного съезда: стыдно приехать куда бы то ни было ранее полуночи, стыдно сказать, что «я обедал у графа N ранее четырёх часов…» М. Макаров, племянник лебедянского помещика подполковника Иллариона Владимировича Писарева, в течение полувека (1792–1844 гг.) вёл «домашние записки», в которых отмечал время публичных и частных бедов, ужинов и съездов в Москве. Приведём несколько отрывков из записок (Русский архив. 1904. № 3. С. 497–501). . Досидеть до первых петухов, т.е. за полночь, почиталось у предков наших неприличием <…>, старые москвичи времён императрицы Анны и Елисаветы, из которых я имел счастие ещё застать некоторых <…> замечали: «Что это у вас за манера усиживать до петухов? Господь Бог дал день, Господь Бог пожаловал и ночь. Всему время: душой береги плоть, а плотью сохраняй душу». *** В 1792 году на званый обед к главнокомандующему Москвою генерал-аншефу А.А. Прозоровскому съезжались к двум часам пополудни. Благородное собрание открывалось в свой положенный день, для съезда членов, пополудни в семь часов. Первый ужин этого Собрания готов был в десять часов, второй – неопределённо, для заигравшихся и для затанцовавшихся – в половине одиннадцатого и в половине двенадцатого часа. За полночь, в два часа ночи, уже ни души не оставалось в Собрании. Боялись упрёка: «Что уж он за человек! Сидит себе в клубе до отстоя». ***