Климов В.Н., Разговор с внуком

Арест [93] Какое-то время я стоял как оглохший. Я даже не помнил, сколько мне присудили лет: обычно давали от пяти до десяти лет, что означа- ло от одного до трех месяцев штрафбата. Для меня это в тот момент не играло никакой роли. Так же, молча, вышел из холодного каби- нета, пошаркивая подковками по паркетному полу, и под конвоем отправился в свою камеру. Думал про себя: «Будь что будет, мне уже все равно». Отчасти именно поэтому я должен быть признателен са- мой жизни, которая, хотя и сурово, но вывела меня из прострации. Расскажу с самого начала, как все произошло. На дворе 1944 год, мы готовимся к госэкзаменам. А надо сказать, что, помимо учебы, я активно участвовал в художественной самодеятельности. Наша артистическая бригада часто выезжала в военные части и трудо- вые коллективы. В конце февраля мы поехали на гастроли в Богу- чар – небольшой городок на самой южной окраине Воронежской области. Выступили мы успешно. Нам долго аплодировали и про- сили повторять на бис. Все участники концерта были награждены почетными грамотами. По возвращении в Борисоглебск я набрал- ся храбрости и попросил у командира эскадрильи увольнитель- ную по такому случаю. Думал я так: впереди госэкзамены, дальше учебно-тренировочный полк и фронт. Кто знает, быть может, это последняя возможность увидеться с родными и Катюшей? И мне такую увольнительную дали! Точных дат уже сейчас не помню, ска- жем, со 2 по 5 марта, на три дня. Значит, 5 марта я уже должен быть в части. Приехал в Липецк, сначала домой, к родным, затем бегом к Ка- тюшке – проговорили до утра. Во встречах и разговорах незамет- но промелькнули короткие дни. Так уж исстари у нас повелось, что если ты приехал домой на побывку, то, хочешь не хочешь, нужно созывать гостей. Собралась родня, Катюша с подружками пришла и те немногие друзья, кто имел бронь и работал на заводах. Девушки стали наперебой уговаривать выступить в клубе на Спиртзаводе: «Витя, приходи к нам, сыграй нам на трубе, а мы тебе баяниста еще подберем, вот и танцы устроим. Сыграй нам к празднику (а близи- лось 8 марта – Международный, как тогда говорили, коммунистиче- ский женский день)». Люди истосковались по всему тому, что было до войны, в мирной жизни. Я вначале отказывался, дескать, времени мало, пора обратно в дорогу. Они еще плотнее насели с уговорами, пообещали, что да-