Климов В.Н., Разговор с внуком

Карелия нас сдружила [183] пляж, в округе можно было собирать ягоды, грибы, охотиться – почти земной курорт. Катя благодаря помощи новых подруг быстро освоилась в гарни- зоне, привыкла и к моим частым полетам, и к заунывному вою мете- ли, и к воде, которую иной раз приходилось делать из снега. Жизнь в отдаленном гарнизоне не часто балует хорошими спектаклями, порой не было элементарных бытовых услуг, но Катюша не уныва- ла. Вместе с другими женами летчиков она стала устраивать вечера встреч, занималась в художественной самодеятельности, ездила в Петрозаводск учиться вышивать, делать цветы. Главное – нас повсюду окружала атмосфера дружбы и удивитель- ной сердечной теплоты. Это отношение распространялось на всех без исключения: как старожилов гарнизона, так и «новичков», при- бывавших туда. У нас в гарнизоне старались все всё делать вместе, сообща справлять свадьбы, праздники. Между тем дни, заполненные дневными и ночными полетами, нес­ лись как будто сами по себе. Их движение я замечал лишь по явле- ниям природы и по тому, как быстро росли мои девочки… Даже когда в Карелии властвовала зима, холодная, с вьюгами и сильными ветрами, на аэродроме в Бесовце не смолкал рев турбин, а в безмолвное небо то и дело уходили самолеты. С каждым вылетом летчики Виленского полка действовали уве- ренней, цели обнаруживали в любом положении, атаковали их с ходу, даже в ночных условиях, при жестком минимуме погоды. Север есть Север. Суровые условия еще больше сплотили нас. О жизни в Карелии и об отце Стоит только произнести слова «Карелия», «Петрозаводск», «Бесовец», как в моей памяти оживает все, что связано с этим, наверное, самым счастливым периодом жизни нашей семьи… Го- лубоглазая Карелия, край озер и красивых елей, а еще папа и мама, которые, казалось, сами излучают свет. Теперь понимаю: пережив ту войну, люди радовались каждому дню жизни. Вечерами, после по- летов (если они с мамой не уходили в Дом офицеров) папа усаживал нас вокруг стола и читал книги. Вначале это был Жюль Верн. Папа так выразительно читал, что образы героев вставали пред гла- зами. А потом были книги Майн Рида, Фенимора Купера. Это были