Климов В.Н., Разговор с внуком

[146] Виктор Климов . Разговор с внуком рилова, Леонида Завьялова [73], Петра Семеновича Пряхина [74]. Крепче других мне запал в память гвардии подполковник Пряхин. Он защищал Москву, брал Будапешт и Берлин – вся грудь в боевых орденах и медалях. Внешне суровый, спрятавший свою доброту в глубине души, Пряхин за сравнительно короткое время завоевал прочный авторитет среди коллектива полка. Летал он тоже здоро- во! Судьба Петра Семеновича – зеркало жизни целого поколения летчиков. В авиацию Пряхин попал, что называется, от станка: из на- шего Ельца по спецнабору. Застал я и первого легендарного замполита 63 гиап Николая Ильича Сидорова. Это был крепкий русский мужик родом то ли из Харькова, то ли из Ворошиловграда [75]. Воевал на подступах к Ста- линграду вначале в должности военкома эскадрильи 32-го истреби- тельного полка. Затем, с 1942 года, Сидоров как замполит бессменно служил уже в нашем полку. Войну закончил в Берлине. Сегодня как- то забылось, что именно Николай Ильич первым проявил инициа- тиву о присвоении полку почетного звания гвардейского в марте 1943 года, подготовил все необходимые для этого бумаги. При этом Сидоров прославился как руководитель обороны аэродрома. В 1944 году немцы пытались прорваться из окруженного Минска, вышли на аэродром, где стоял нашполк. Почти все эскадрильи на бо- евой работе. Так вот замполит собрал всех – техников, мотористов, шоферов, поваров – и дал настоящий бой гитлеровцам. Положили они под сотню фашистов, многих взяли в плен, не дав немцам про- рваться и повредить технику. Вот тебе и технический состав! Прям и честен был гвардии майор Сидоров. Жаль, что его рано перевели от нас в другую часть. А какие замечательные летчики служили у нас! К примеру, Лева Гольман, заместитель командира нашей эскадрильи. Был сбит, тя- жело ранен, считался погибшим – его исключили из списка полка, а он вернулся, храбро воевал, сбил девять фашистских самолетов, жил долго и счастливо. Служил у нас такой летчик – старший лей- тенант Костя Гудков, чья судьба чем-то схожа с судьбой Алексея Маресьева [76]. Как рассказывали ребята, Костя был неоценим в роли ведомого: храбро вступал в бой сразу с двумя или тремя само- летами противника, надежно прикрывая своего ведущего. На Кали- нинском фронте его сбили, еле выпрыгнул с парашютом. Обе ноги у него были перебиты, так что он мог подниматься только на руках.