Климов В.Н., Разговор с внуком

[100] Виктор Климов . Разговор с внуком уставу. Если бы не колючая проволока поверх забора, которая на- поминала лагерную ограду, то можно было подумать, что ты в обыч- ной воинской части. Забор и проволока нагоняли тоску и уныние. Одна мысль билась в моей голове, как птица в клетке: «Вырваться бы поскорее отсюда назад, к своим. Но как? Каким образом? Через что мне предстоит пройти?» Быть может, в тот период и появилась поганое чувство, что моя участь предрешена, что даже если я выживу, то уже никогда не буду летать – меня отчислят от летной работы. Тяжело было на сердце. Но и отношения между людьми, скажу я тебе, тоже были други- ми: особой дружбы, как, например, у нас в Борисоглебске, не было – каждый из нас мечтал остаться в живых, быстрее освободиться от клейма штрафника. Лучик надежды Командиром нашей роты был грубоватый лейтенант Иван Бутен- ко, кстати, мой земляк из Ростовской области. Он успел повоевать на Южном фронте и на Северном Кавказе. Горячий и невыдержанный человек, из категории, о ком говорят «молодой, да ранний». Под- чиненные, большинство из которых годились ему в отцы, недолюб­ ливали его за вспыльчивый нрав, нетерпимость к ошибкам и зло- памятность. Попал он не по своей воле в командиры штрафбата с фронта. Желая показать контингенту, по его мнению, тыловых «без- дельников, разгильдяев и трусов» настоящую службу, стал требо- вать, чтобы после команды «Подъем!» мы за одну минуту одевались и вставали в строй. «После команды “ Подъем! “ надо стоять в строю одетым, и не как Бог на душу положит, а чтобы можно было сразу в бой», – наста- вительно говорил Бутенко. Однажды утром после команды «Рота, подъем!» не вскочил с койки один из наших товарищей – пожилой, безобидный человек, фамилии его не помню, скажем, Иванов. Не знаю, в чем он провинился, почему попал в штрафбат. Дежурный по роте к нему подходит, а он отвечает, что занемог. В этот момент в барак вошел Бутенко. Дежурный докладывает ему, что рота на утренний осмотр построена, кроме одного рядового, который при- болел. Бутенко с места в карьер стал заводиться, подскочил к койке, заорал: