Китаев А.С., Под сенью Усманского бора

Усманское краеведческое общество 15 Глава 1. Там, где ключ Студеный... Пастыри были довольны своей паствой потому, что паства их относилась к духовенству с почтением, на веру воспринимала все вероучение христианское, без рассуждений брала с него пример жизни и исполняла все христианские обряды неукоснительно. Духовенство жило с прихожанами одной жизнью: священники пахали в поле, молотили и веяли на гумне, участвовали в летних полевых работах, в праздники вместе молились с ними в храмах и в свободное время делили часы отдыха в своих домах. В материальном положении они были не многим лучше своих прихожан. При 95 домах прихода жили четыре члена причта с семьями, кормились, одевались и даже детей своих учили до риторического и поэтического классов в семинарии. Духовенство того времени не знало роскоши. Обычно они имели форменную рясу и подрясник из шерстяной или суконной материи для торжественных случаев. В обиходе священники пользовались личными овчинами, сапогами, домотканым сукном и холстиной. Детей своих определяли к своей же церкви в диаконы или дьячки. При отсутствии духовных училищ сами обучали их псалтырю, часослову и уставу. Живя такой патриархальной жизнью, они служили добрым примером для прихожан. Типичным представителем духовенства старого времени являлся студенский священник Алексей Федорович Германов. В Студенках он прослужил 48 лет. Хотя в семинарии он не учился, но в чтении и пении был хорош, ни в чем предосудительном замечен не был. Свою грамоту получил в 1811 году. В священники поступил из диаконов г. Усмани и показал себя знатоком церковной службы. В памяти народной он остался человеком твердого характера, добросовестным в работе священника, сметливым хозяином, землепашцем, трудолюбивым работником, от природы весьма умным. Вел он себя просто, но с достоинством, как пастырь, все его любили и во всем слушались. Питейных домов о. Алексей не знал и до пьяна никогда не пил. Не отставал он от крестьян и в полевых работах. Вел он себя как глава большой семьи, как старейшина древнерусского рода. По простым дням служил поспешно и прямо из церкви шел в поле к работникам, чтобы своим глазом посмотреть, как идут дела, если надо, то брался разбросать семена или поочередно ходил за каждой из трех сох (пахал он всегда в три сохи), пробуя, хорошо ли она пашет, ворошил и копнил сено, молотил просо. Прощал мелкое плутовство работникам. В рабочую пору, в страду его постоянно видели на ногах. Ночевал в поле с работниками, и лишь вечерняя заря встречала утреннюю, поднимал всех на работу. Сам спал в полевых условиях на войлоке с одеждой в головах. Денег о. Алексей не имел, но случалось, выручал прихожан беспроцентною ссудою. В таких случаях он делал заметку ножом, где - либо на притолоке. Хозяйство у батюшки было примерное: приличный домик, скотины во дворе полным полно, хлеба на гумне и в закромах "темным-темно". Без двух-трех работников он никогда не обходился и платил им большие по тому времени деньги, кому три с полтиной ассигнациями (1 рубль), кому и 7 рублей ассигнациями (2 рубля) в месяц. Отец Алексей умел жить с народом, он имел с ним тесную связь по духу и по образу простой жизни. Ездил на телеге, а в спешных случаях и верхом. В течение полугода, одновременно, служил в церквах Студенок, Беляево и Нелжи, где не было своих священников, но никто не слышал от него жалобы на трудность дела. Ходил он в сапогах, иногда в лаптях (по жнивью), а иногда и босой. И после его смерти студенцы еще долго писали его в своих поминаниях. На егоместо поступил его внукВасилийНиколаевич Студенецкий, окончивший курс тамбовской семинарии. Отец Василий так же был весьма развитой и умный, но прихожане обращались с ним как привыкли обращаться в лета его юношества в ночном или в уличных играх. И теперь он иногда мерился с ними силою, тянулся за палку и любил смотреть и даже справлять "кулачки". Несмотря на воздержанную жизнь и на религиозность, пастырем для студенцев так и не стал и вынужден был перевестись в село Березняговку Усманского уезда. После о. В. Студенецкого в Студенках 15 лет служил Федор Федорович Бреславский, переведенный из имения князя Вяземского с. Коробовки. Этот батюшка был любим приходом за его простоту, доступность и учительные разговоры, но он был слабым по характеру, плохим хозяином по жизни и имел склонность к приходским угощениям. В его служение храм облаголепился покупкою полного прибора для священнослужения: куплены были потир, дискос, напрестольный крест, пополнена ризница. Покупки производил церковный староста Бортников, бывший унтер-офицер, который за 12 лет службы в храме содержал его со всей военной аккуратностью, все у него было на своем месте и в должном приборе. В полевое Богомолье, студенцы крестным ходом проходили полем восемь верст до речки и деревни Медовки за ней. Тут по традиции после молебна на лугу все Богоносцы и молящиеся усаживались на "споды и споды" отдыхать, а духовенство с избранными прихожанами отходило в кусты к речке, где располагался большой пчельник крестьянина Бортникова. Здесь обычно готовили чай, закуску и легкую выпивку, а затем под прикрытием кустов купались. В1871 году о. Федор, утомившись служить, и, чтобы пристроить свою старшую дочь Татьяну к месту, не имея средств, сдал место за ней зятю Василию Михайловичу Архангельскому, прибывшему из Тамбова с сознанием своего священнического достоинства. Разговаривать тот много не любил, пьяных на глаза не принимал и выгонял их из дома без всяких объяснений, стал аккуратно взыскивать с прихожан за требоисправления, сделался раздражителен, придирчив и строг. Не понравилось это избалованным студёнцам, они не могли примириться с мыслью о такой строгости и отдаленности от них священника. Но о. Василий