Китаев А.С., Очерки немеркнущей памяти, т. 1

402 Усманское отделение ЛОКО ОЧЕРКИ НЕМЕРКНУЩЕЙ ПАМЯТИ ПРОВОКАТОРЫ Там же в Дрязгах 5 апреля 1943 года нам призывникам пришлось увидеть первую для нас жертву Отечественной войны. Видимо были заброшены из-за линии фронта два провокатора, наверное, наши русские пленные. В то время многие пленные таким образом боролись со сталинизмом и коммунизмом, а у многих это был шанс перейти к своим. Но фашизм, прикрываясь лозунгом борьбы с большевизмом, истреблял целые народы, с целью гегемонизации арийской расы. Итак, двое провокаторов ходили среди нас и агитировали, чтобы мы расходились по домам. Зачем, мол, детей берут на войну? Что это пушечное мясо, не более того. и т. д. и т. п . Военком вызвал двух истребителей (пацаны 1926 года), приказал под конвоем отвести их в милицию. По дороге провокаторы отобрали у истребителей винтовки, выбросили из них патроны, винтовки отдали назад. Сами ушли в сторону села Кривки. Плачущие «истребители» пришли в милицию и все рассказали. Наверное, провокаторы ушли бы, если бы не устроили погром в правление колхоза с. Кривка. Там был телефон, кто-то позвонил в милицию. Начальник милиции, верхом на лошади, вооружившись автоматом, поехал в Кривку, сказав, чтобы истребители шли туда же. Провокаторы, увидя вооруженного верхового военного, бросились бежать. На команду остановиться не реагировали. Начальник милиции дал очередь из автомата. Один из провокаторов упал, пуля попала в затылок (мы позже ходили смотрели). Второй остановился. Начальник милиции конвоировал провокатора половину пути. Потом передал его для конвоя истребителям. Ну, а те в милицию провокатора уже приволокли волоком. Сам он уже не двигался, так истребители его нещадно били. ВСТРЕЧА С МИХАИЛОМ ЗАЙЦЕВЫМ Немного позже нас всех призывников по железной дороге отвезли в с. Грязи. Там, мне помнится, прожили дня три. Некоторые родители провожали нас до Грязей. Волею судьбы мы познакомились там с Михаилом Зайцевым из с. Пластинки. Его провожал отец и был с ним в Грязях все эти дни. Отец Михаила Зайцева, дядя Петя, давал нам очень полезные советы. Как вести себя, например, при бомбежке или артобстреле и т. д. Судьбе было угодно связать в какой-то степени обязательством меня и Михаила Зайцева. …Мы с ним были в одной роте, но в разных взво- дах. Он прошел «школу» вместе со всеми, и теперь мы с ним были в одной маршевой роте, но опять в разных взводах. Мы были уже по землячеству (из одного района) самые близкие люди. … На войну я пролетел через свою станцию Дрязги, в 20 км от дома, эшелон даже не притормо- зил. Не буду писать о своих желаниях в тот момент. Поражаюсь только, какие нагрузки может выдержать сердце. Я написал небольшую записку матери. Сложил треугольником, написал: с. Куликово, Автономовой В.К. и все. У дверей вокзальчика стояла женщина в железнодорожной форме и держала в руке зеленый флажок. Не доезжая до нее, я показал ей треугольник. Убедившись, что она видит, бросил его. Видел, как она его подняла, подняла над головой и покачала. Много позже узнал, мать эту писульку получила. …Один раз поступил приказ: ПТР выдвинуться вперед и окопаться. Это значило, что в передовых частях наметился танковый прорыв. Мы рассредоточились по фронту метров на 150 друг от друга и начали окапываться. Мы знали, какой окоп нам надо копать. Помнится. грунт был вязкий, но мы довольно быстро окопались. Я попал на самый левый фланг взвода. Левее меня копали окоп двое солдат из другого взвода. Когда рассвело, мы увидели, что сзади нас метрах в 250-ти окапываются 45 миллиметровые пушки, по меткому названию солдат «Прощай Родина!». Увидел также, что соседом моим слева оказался Михаил Зайцев из с. Пластинки. Земляк, да еще из одного района, на войне это самый близкий родственник. Разобрались. Оказалось, что мы с ним служим в одном полку, но в разных батальонах. Впереди было все спокойно. Мы залезли все в один окоп и устроили пир. У кого, что было, выставили на бруствер окопа. Помню, Михаил дал мне буханочку хлеба, хлеб был трофейный. Выпечки 1938 года. Этому хлебу было если не пять лет, то около этого. У меня была американская колбаса и тушенка. Мы хорошо поели. За едой вопрос самый важный. Получал ли он письма из дома? Нет. Я тоже нет. Неизвестность всегда больше всего удручает. Было ясно, что воевать нам с Михаилом придется вместе, и каждый из нас в любой момент может быть убит. На то она и война. Мы поэтому договорились, что оставшийся из нас в живых, должен обязательно посетить родителей и рассказать подробно о гибели кого-то из нас. Мы, конечно, оба отдавали себе отчет, какую тяжелую обязанность берем на себя. Я думал, что выполнять эту обязанность придется Михаилу Петровичу Зайцеву. Уверен, что он думал наоборот, что это придется делать мне. Мы договорились просто, но это свято. Если бы знать, что эта миссия выпадет на мою долю, я бы, наверное, не стал бы договариваться. Забегая вперед, скажу, что здесь я струсил. Но об этом ниже и после войны. Итак, перехожу к описанию атаки 20 ноября 1943 года. …Выбежав из сада, увидели улицу из двух рядов домов. За одним из домов стал танк, второй заезжал за следующий дом. Это были знаменитые немецкие «Тигры». Расстояние до танков было метров 150. Один танк нам был виден весь, второй, дальний, немного закрывался углом дома. К первому танку мы подошли метров на 60-70. Мы хорошо знали, куда нужно стрелять, вернее, знали более уязвимые места танка (нас этому учили). Котарев установил ПТР на летнюю печь, и два раза или три выстрелил в борт танку. Не знаю, попал он куда нужно или нет (но промахнуться невозможно), я