Китаев А.С., Очерки немеркнущей памяти, т. 1

Усманское отделение ЛОКО 395 Глава 2. Испытание Отечественной войной Я уже не один раз говорил: Миша и Иван погибли, а я остался в живых. Выходит, я их похоронил тогда? Или запомнившийся случай совпал с событиями тех лет? Вряд ли кто ответит на это теперь, да и в будущем тоже, для меня в любом случае. Один раз кто-то из нас нашел в лесу небольшую книжечку с заголовком «Подвиг бесстрашных комсомольцев». Это была немецкая пропагандистская листовка. В ней говорилось о том, как бесстрашные кавалеристы-комсомольцы, где-то у Черного моря, под командой маршала С. М. Буденного бросались в конном строю с саблями на немецкие танки. Тогда это показалось глупым враньем, ну, что можно сделать саблей танку? Самоубийство, и все! А спустя 50 лет после войны, это подтвердилось, и это действительно было. Глупость, дурость, но была. Действительно, чем можно измерить отвагу расказаченных еще в гражданскую войну казаков. Автор записей читал, если не изменяет память, в еженедельнике «Аргументы и факты», что когда погибли последние атакующие, С. М. Буденный сказал: «Жаль под рукой не оказалось несколько тысяч сабель…» Видимо, тогда через горы трупов людей и лошадей, танки не смогли бы пройти. Маршал уже в то время отстал от жизни на сотню лет. Это уже была война моторов, техники, а он упорно держался за лошадь, так же, как и К.Е. Ворошилов. Правда, фронтами они больше не командовали, и, слава Богу! Сколько же они могли еще загубить людей, бездарно, беспощадно. Летом 1942 года наше с ело было уже прифронтовым. Немцами был занят Воронеж, это 100 километров от нас, а со стороны Ельца, не больше 40 километров. Через село проходило множество войск в сторону фронта. Не один раз нам приходилось наблюдать воздушные бои авиации. Не помню ни одного случая, чтобы наш самолет сбил немецкий. Сбивали все время наших. Во всех наблюдаемых нами воздушных боях, сбитые наши летчики оставались в живых. Наверное, это просто везение. Опишу один, виденный не только мной, бой. Когда через село проходили войска, налетели три немецких самолета-истребителя. Спикировали вниз, постреляли из пушек и пулеметов по войскам, не причинив им вреда. Потом набрав высоту метров в 1000, треугольником пошли в сторону Воронежа. Над село Боровым из-за леса вылетел наш истребитель, по тем временам самый современный. Думаю, это был ЯК-3 или ЛА-5, я в них совсем не разбираюсь, не совсем, но плохо. Нашистребитель атаковал трех «Мессершмитов», дал по ним длиннющую очередь из пушек и пулеметов. Цель не поразил. Нырнул вниз, и, как говорят летчики, на бреющем полете ушел за лес. Через кратчайшее время снова вынырнул из-за леса и снова дал предлинную очередь по немецким самолетам. Опять пошел на бреющем за лес. Но в этот раз один из «мессеров» пошел за нашим истребителем, и над лесом настиг его. Завязалась карусель. Самолеты носились друг за другом по кругу без единого выстрела. Потом, я не понял как, но наш истребитель оказался сверх у немца. Ну буквально сидел на нем верхом. Начал давить немца к лесу. «Мессер» уже чуть не цеплялся за верхушки деревьев. Чуть левее и ближе к нам был высокий лес. Самолеты скрылись за этим лесом. Нам их не было видно. Что там произошло, мы не видели. Когда они выскочили из-за этого леса, то впереди был наш самолет, а за ним немец, который дал коротенькую очередь и наш самолет пошел вниз, цепляясь за макушки деревьев. Немец сделал круг над нашим самолетом и, набирая высоту, пошел в сторону фронта. Мыхорошо знали свой лес. Примерно определили место падения самолета, и пошли туда. Расстояние было километра три-четыре. Когда мы пришли, там уже были люди, гражданские и военные. Приехали на лошадях. Самолет завис на трех больших соснах, метрах в 4-5 от земли. Летчик был ранен в плечо левой руки. Ему помогли спуститься на землю. На вопрос: почему он не стрелял в немца? – Он ответил, что нечем было стрелять. За два захода он выпустил весь боезапас. Молодой парнишка, был молодым, неопытным летчиком. Потом все уехали. Самолет был в полном нашем распоряжении. Сначала мы залазили сверху на самолет, по очереди сидели в кабине, ворочая штурвалом, и, конечно, воображали, что мы летим на самолете. Потом самолет был разломан до винта. Вся пацанва, живущая по-над лесом, принимала участие в разгроме самолета. Участвовал и автор этих строк. Единственное, самое нужное, дорогое, что было снято с самолета, это магнето. Спичек не было. Разжечь печку стоило великих трудов, так как огонь добывался самым древнейшим способом. По утрам женщины выходили на улицу и смотрели, у кого из трубы идет дым и шли туда, чтобы взять огня. Пищу варить и обогреваться нужно постоянно. Так вот это магнето служило коллективную службу, очень многим людям, всю войну и даже после несколько лет. Любое горючее, смочившее кусочек ваты или тряпочки, от искры магнето загоралось огнем. По окончании учета поваленного леса, наша команда была распущена за ненадобностью. В лесхозе больше никакой работы не велось. Да и смысла в этом не было. На случай прорыва фронта со стороны поля была в шесть рядов протянута колючая проволока на всем протяжении села. Весь поваленный лес был использован на строительство дотов, блиндажей, командных пунктов. По селу на перекрестках настроили пулеметных гнезд и т. д. И вот нас подростков пригласили на уборку в колхоз. Пригласил, а точнее попросил, председатель колхоза. Больше до этого никому, никаким властям дела не было. У районного начальства была одна забота: в случае прорыва фронта не опоздать сжечь хлеб в любом виде – на корню, в скирдах или в амбаре. Таков был приказ Сталина не оставлять ни одного килограмма хлеба, ни одного литра бензина врагу. Всякое новшество всегда привлекает особенно молодых. Видимопоэтомумыподростки с удовольствием пошли убирать хлеб. Я уже говорил, мы находились в