Китаев А.С., Очерки немеркнущей памяти, т. 1

394 Усманское отделение ЛОКО ОЧЕРКИ НЕМЕРКНУЩЕЙ ПАМЯТИ объявлено, что началась война. Взрослых это повергло в отчаяние. Мы, подростки, еще ничего не понимали. И восприняли это даже с каким-то подъемом. И дело ви- димо здесь не только в ура-патриотическом воспитании, а и в том, что, начиная с 1936 года, страна находилась практически с кем-то в состоянии войны. В 1936 году война в Испании. СССР только не объявлял, а практи- чески участвовал в войне. 1937 год – стычки с Японией в районе реки Халхин-гол. Это Летом. Осенью, вместе с немцами, разгром Польши. 1940 год. Война с Финлян- дией. Все эти войны были скоротечные, они до нас не доходили. Видимо поэтому мы и Отечественную войну встретили довольно спокойно. Однако уже через неделю война начала бить морально. Началась мобилизация в армию. По селу стоял стон и плач, день и ночь. Жуткая картина. На войну пошли первые и самые массовые её жертвы. Призвали и двух братьев Мишки – Ивана и Павла Алексеевичей, третий – Александр служил в это время в армии, где-то в Каменец-Подольской области. Из всех четырех братьев в живых остался один – Павел Алексеевич. Нашу семью 1941 год не тронул. Летом до войны мы с Мишкой опять работали заправщиками газогенераторных машин в ле схозе . Жили на Первомайском кордоне. Ходили за продуктами и в рабочие дни. Обычно ходил я. Потом начались какие- то перерывы, другой раз по три-четыре дня машины не ездили. Мы доработали до осени. Машины куда-то исчезли совсем. К осени приблизились к нам настолько, что была слышна артиллерийская канонада. Ночью в стороне Ельца видны были сполохи света, лучи прожекторов. Зима прошла для нас довольно спокойно, и я бы сказал не голодно. Через село, в большинстве случаев по лесу, гнали скот, в так называемую эвакуацию. Мы довольно- таки много крали скота. С Сашкой Корчагиным один раз украли корову. Покормили немного и на мясо пошла. Украсть, проще всего. Полторы тысячи голов гонят четыре человека верхом на лошадях. Двое впереди, двое сзади. А из середины хоть десяток бери. Один раз шесть овец угнали. А один раз гнали бычков, и остановились на ночлег в нашем конце села. Погонщики начали их пропивать. За бутылку самогонки отдавали любого бычка. Мы опять решили увести бычка. Выбрали более упитанного и увели. Оказался бычок соседский. А мы его уже забили. Мама родная, стыда головушка! Хозяин бычка думал, что его угнали вместе со всеми. Мы могли бы и не признаться, но мы признались, отдали все мясо, а на следующий прогон ещё и корову ему привели. Правда, худющая. Да не было там сытой скотины. Весной 1942 года мы втроем: я, Мишка и Иван Сундеев устроились работать в лесхоз, на инвентаризацию поваленного леса. Был у нас старший сначала Азаров А., а после его призыва в армию – Бизяев М. Работа, как говорится, не пыльная. Замерять длину и толщину бревна, а старший записывал. Вот и все. Мы с самой весны и все лето лазали по лесу. Хорошо его изучили. Для нас с Мишкой это было равносильно открытию новых земель. Какие там чудесные озера, речки. Просто одна экзотика. Мы впервые услышали крик журавлей. В общем, мир познавался с величайшим интересом, несмотря ни на какие потрясения в мире. Иван Сундеев был равнодушен ко всей этой экзотике. Иван увлекался романами. Словом, большой охотник до женской половины. Иван тоже погиб в 1944 году. Зарплата наша была самая символическая. Но зато нам давали по 1,5 килограмма хлеба на день. Так что, мы и сами были сыты, да ещё домой приносили. Один раз, идя на работу (сбор был на Колодецком кордоне), мы, пройдя немного от опушки леса, видя, что время ещё рано, решили немного посидеть. Сели под сосенками, о чем говорили – не помню сейчас. В траве я увидел одного, а потом и второго мертвых жучков. Не знаю почему, но решил их похоронить по людским правилам. Выкопал две ямки, застелил сухим мхом, положил туда жучков, накрыл, поставил из сосновых веточек кресты. Ограду (всё в миниатюре) мне помогали делать Миша и Иван. Сейчас по прошествии более 50-ти лет с тех пор, начинаю думать, что это было? Знамение, сверхсила, определяющая судьбы людей? Третьим-то жучком был я. Автономов Виктор Петрович