Китаев А.С., Очарованье, т. 1

Усманское отделение ЛОКО Глава 1. ОЧАРОВАНЬЕ ЗРЕЛОСТИ 276 И ещё директор!... – Ну что? – Три.. – выдавил я из себя сквозь слёзы. Он, как-то по-своему, чёкнув языком, и видя моё угнетённое состояние, сказал: – Ничего страшного. Проходной балл есть!.. Ты потом зайди ко мне в кабинет В его глазах и голосе чувствовались теплота и поддержка. И только спустя годы я понял, что это – была его, «свиридовская», похвала. В кабинет к директору нас пригласили двоих: меня и Шуру Телегину (Пушкарёву). Почему и для чего я не помню. Об этом не помнит и Шура В моей судьбе Усманское педагогическое училище оставило неизгладимый след. И в этом не последнюю роль сыграл его директор Свиридов Дмитрий Тихонович. Уважать его мы уважали все. Бояться – вроде бы не боялись, но остерегались того, что могли в чём-то когда-то проштрафиться, поступить неверно, а директор об этом узнает... И что тогда будет?!. Помню случай, который стал серьёзным предостережением нам на будущее Московский артист, исполняющий роль В.И. Ленина, для города Усмани в середине шестидесятых годов – явление необычное. И надо было этому явлению случиться в самый ответственный для педучилища момент, когда шла заготовка овощей на зиму. Нас четверых Зенина Вячеслава, Китаева Анатолия, меня и (четвёртого я, к сожалению, не помню), – в тот злополучный день послали на заготовку картофеля. День был пасмурный. Машину с картофелем мы должны были разгрузить в подвал столовой №5, что на улице Ленина. О предстоящем концерте мы знали и старались работать с энтузиазмом. Но тут пошёл дождь. Машина оказалась не разгруженной. А концерт уже начинался. Что делать!?. Посовещавшись, мы пришли к волевому решению: пойти на концерт! Бросив работу, мы отправились в педучилище. Благо, что повал находился недалеко от образовательного учреждения. Концерт уже заканчивался. Артист, которому доверяли играть роль вождя, (тогда роль В.И.Ленина разрешалась только некоторым артистам театра и кино!), продемонстрировал несколько театральных эпизодов с участием Ленина и на этом закончил наше общение. Но мы всё равно были в восторге от увиденного. Ещё бы! Видеть «настоящего» вождя вживую, со сцены – была голубая мечта каждого из нас! И пропустить такое мы не могли, если бы знали чего это нам будет стоить потом. А потом нас вызвали к директору. Взбучку мы устроили сами себе. По крайней мере, мы трое, не считая Славу Зенина, к таким в родных пенатах не привыкли, и считали себя всецело правыми. «Подумаешь – не разгрузили машину!..» «Подумаешь! Так всё равно дождь пошёл » «Подумаешь! Мы ж никогда артиста, игравшего роль Ленина, не видели!..» И ещё целая куча оправданий, но далеко не укоров собственного «Я», облечённого в упаковку: «Подумаешь!..» Дмитрий Тихонович, сидевший за своим столом, встал. От чего нам стало почему-то несколько неуютно. Мы, кроме Славы, не знали, как себя вести в данной ситуации и чего ожидать. Но собственное «Я» в тот же миг напрочь улетучилось. При взгляде директора оно превратилось в ничто. А мы будто провалились в какую-то бездну. «Подумаешь!..» стало уступать место здравому смыслу: «Аправильно ли мы поступили?..» По- моему, этого ожидал и директор. И после определённой паузы, спросил: «Вы машину разгрузили?..» Пауза «Вы машину разгрузили?» – повторил он. Стало ( ) неуютно. «Нет», – ответил за всех Слава Зенин. «Почему?..» «Дождь пошёл » – вмешался Китаев Анатолий. «И вы картошку под дождём оставили! Так понимать?!.» В голосе недовольство, обида, укор. «Так мы на концерт хотели попасть. Мы ж никогда подобного не видели», – сказал Китаев и осёкся от недовольного взгляда Свиридова. «А мы-то думали: «Пошлём ребят на разгрузку поответственне, понадёжнее. Они к концерту управятся. Но мы ошиблись..» В педучилище Михаил Болгов принимал активное участие в художественной самодеятельности