Китаев А.С., На нижнебайгорских просторах, т. 1

52 Усманское краеведческое общество Глава 2. Наша малая Родина. Только в 1949 году мама и отец сошлись, и стали жить вместе. Но и после этого вся тяжелая работа по дому и хозяйству лежала на ее плечах. Радостей совместной жизни им хватило только на 9 лет. Война «забрала» моего отца в возрасте пятидесяти лет (сказались фронтовые раны), он умер 5 мая 1958 года. Свое детство я помню смутно. Не знаю, каким образом, то ли я это слышал, то ли, в самом деле, это отложилось в моем сознании, но я помню, как умерла моя бабушка Татьяна, которая проживала отдельно от нас в соседней деревне Виноградовка. Была зима, и в эту деревню мы попали вместе с отцом на лошади. Точнее, я помню другое: как мы возвращались обратно, и как священник из соседнего села Крутч-Байгора усаживал меня в сани, укутывал тулупом, помогал разместиться моему отцу – инвалиду рядом со мной. Вероятно, это было после отпевания бабушки и перед выносом гроба из дома. Потом отец заболел, и меня уже оставляли с ним, когда мама была на работе. Ко мне приходили друзья . Мы играли, а иногда, по просьбе отца, помогали ему подрывать в огороде молодую картошку. Отец был большой любитель пошутить. Когда приходил в новой рубахе мой друг Валька Митрохин, отец просил его дать пощупать, прочный ли материал использован для рубашки, а сам в это время прихватывал слегка рукав вместе с кожей. Валька взвизгивал, а отец весело смеялся. Мне нравилось наблюдать за отцом, когда к нему приходили в гости соседи, в том числе, Валькин отец, дядя Митроша. Они сидели на широкой лавке у окна и говорили о политике, о газетных новостях, о деревенской жизни. Нередко, отца соседи просили помочь составить какую-нибудь бумагу-прошение. Я видел, как они уважительно к нему относились, и я гордился своим отцом . Жаль только, что он рано ушел из жизни. В памяти осталось еще несколько воспоминаний, связанных с болезнью и кончиной отца. Война, тяжелая рана ноги, жизненные невзгоды и переживания рано свалили его в постель. На теле открылись гнойные раны. Отец не мог уже жить без болеутоляющих лекарств. И мне, семилетнему мальчишке, несколько раз приходилось бегать в село Крутч-Байгора, за четыре километра, в аптеку за лекарствами. Приходилось не раз бежать за соседкой-медсестрой, чтобы та сделала укол морфия от раздирающей отца боли. Отец умер 4 мая 1958 года на моих глазах. А вот что рассказала нам об отце и его первой семье наша двоюродная сестра Беляева Дарья Павловна: «Никаких архивов о Вашей семье у меня не сохранилось. Отца вашего отца, деда Петруху, я помню совсем немного. Он стоял во главе рода Романихиных, откуда все мы пошли. У него были три сына и три дочери, родившиеся в такой последовательности - Степан, Николай, Евдокия, Татьяна, Анастасия и Серафим, ваш отец впоследствии. У отца вашего мать звали Прасковьей. Вот Толик похож больше на бабушку, но на похоронах я посмотрела на Лёшу и узнала в нём вашего отца, моего крестного. Бабушка Параша прожила после войны недолго. Мне запомнилось, как она нас с Настей стегала хворостиной за то, что мы лазали по яблоням. Жила она с мужем и детьми в Весёлом, так называлась улица в Байгоре, где было ваше родовое поместье. Дом деда и вашего отца был небольшим. Позже Иван построил рядом новый дом, а в старом доживала тетка Марфуня, первая жена Серафима (на снимке справа). Дедушка и бабушка родилишестерых детей. Нашими дядьями и тетками были: Степан, погибший на войне, Николай, партизанивший в гражданскую войну и ставший героем какой- то, пока мне не известной книги, а также Евдокия, Татьяна и Анастасия. Шестым ребенком в этой большой семье стал мой отец – Серафим Петрович. Он был самым младшим в семье. Ростом Серафим был повыше вашего, выше среднего. После женитьбы на Марфе у него родились двое детей - дочь Настя и сын Иван. Настя родилась в 1927 году, а я на следующий год. С ними мы жили и знались очень хорошо. На снимке друзья детства. Слева направо стоят: брат Леня Литвинов, Коля Халеев, Володя Кобелев, Саша Курганников, Вася Литвинов, сидят - Валя Литвинов и Вася Долгих