Китаев А.С., На нижнебайгорских просторах, т. 1

532 Усманское краеведческое общество Глава 5. Твои люди, село! бьют по колоскам, так и летят зерна, а у нас ни одного». Убрали обмолоченную солому, наложили новую веревку – 26 снопов в ряды. Ушли на обед, я задержалась, взяла большой цеп – бах – ни зернышка, размахнулась ещё – ни одного, ещё – то же самое. Тогда я поняла, что сватам, много шутили, веселились, пели. Первый вечер был в Байгоре, второй – в Хаве. Может уже дата и не та, но, кажется, 1948 год. Они были в отпуске и забрали меня с собой, возвращаясь в Закарпатье. Это было в декабре, а может в январе – зимой в город Ужгород. Вот в памяти картина. Тут ещё на деревьях висят яблоки, а повернешься назад и увидишь Карпаты со снегом на вершинах, особенно, когда заходит солнце. Они жили в особняке, кажется, в три этажа. На первом этаже они, на втором этаже 2 солдата (охранники или как их ещё назвать), на третьем – хозяин, добрый, п р и я т ный , з а в ед о в а л мукомольным заводом. Кухня была единая на первом этаже. Его жена мадьярка, что-то лепетала по-русски: «Полинковя, иди куштовать, я испекла». Очень нравилось мне , когда мама пекла что- то мучное. И нравилось больше тесто, чем печенье. Бывало, подойду, и говорю: «Полина, можно я тесто поем, не буду печенье». Лапшу натираю – наемся тестом. Конечно, это после 4-х голодов, которые я перенесла в детстве и юности». Мария Ивановна – чудесный человек, проживший М.И.Пешкова вспоминает свою трудную, но яркую и плодотворную жизнь ставили-то нас для ладу, а не для молотьбы. В 4 цепа легче молотить: 1-2-3-4, 1-2-3-4, 1-2-3-4. Раздается, как танец, как музыка». И спасибо огромное вашим, твоим родителям. Я где-то писала уже, что семья ваших родителей считала меня, как бы членом своей семьи. Отец познакомил меня с мамой ещё до свадьбы, и мы часто встречались, как я стала работать в Байгоре, а на учительских конференциях танцевали только с ней. В чем она одета была, того не помню, что-то очень красивое и я на другой раз спешила не отстать от неё. Подвернулся случай – дядя Ваня Алимов (тети Наташи муж) вернулся из армии в новых кальсонах (белые милистиновые – как сатин только потолще), тетя Наташа мне их подарила. Да еще метр тонкого розового шелка подарили учителя мне, и я нарядилась к очередной конференции: из шелка с пышными рукавами – кофта, из кальсон – белая юбка с широким поясом (тем, что был на кальсонах). Как сейчас порхаем мы с мамой в вальсе, в танго, в фокстроте. Она ведущая крутила меня и так и сяк. Я легко поддавалась. Нами даже любовались, а некоторые завидовали. Отец в ту пору учился в Горьком в военном училище, часто писал и звал нас с мамой: «Приезжайте, устроимся на работу и будем жить». Меня перед этим перевели в детдом, когда звал отец. Потом – их свадьба. Я во многом была организатором и оказывала внимание долгую и многотрудную жизнь, Заслуженный учитель школы РСФСР по праву, чудесны и её рассказы и пожелания родным и друзьям, два из которых я выписал из её семейного архива: «Я по природе «жаворонок», а потому встаю рано. Не позволяю душе ленится.