Китаев А.С., Документальное эхо войны

64 Никогда не изгладятся из памяти волнующие картины того, с каким поистине бурным лико­ ванием встречал своих освободителей братский чехословацкий народ. На пути у нас лежали небольшие, но чудесные городки: Кромержиж, Простеев, Оломоуц, Свитивы, десятки местечек и деревень. Все магистральные и полевые дороги, тротуары в населенных пунктах, площади и бульвары здесь обсажены плодовыми деревьями, которые в это время были в цвету. В эти дни чехи срезали все цветы. Они не только засыпали ими наши танки, пушки, автома­ шины, задаривали букетами солдат. Они буквально устилали цветами дорогу нашим войскам. С раннего утра и до позднего вечера у въезда в любой город или деревню стоял любительский оркестр. Каждый взвод пехотинцев, каждую автомашину с солдатами он встречал бравурным маршем, тушем или исполнением нашей родной «катюши». Все население от мала до велика проводило дни на улицах. У каждого в руках бидон с моло- ком или бутылки с виноградным вином, подносы с изделиями национальной кухни или кульки с конфетами. Угощали всем, чем могли. Никогда не забуду сцены, свидетелем которой я стал в городе Оломоуц. Это было в последний день войны — 8 мая. На одной из площадей появился первый наш танк. Он остановился. Открылись люки. Танкисты вылезли на броню. Немедленно плотная толпа окружила легендарную тридцатьчетверку. Впереди оказались женщины, некоторые с детьми на руках. — Наздар! — кричали они, по-своему приветствуя освободителей и протягивая им детей. И вот на руках у всех четырех, прокопченных пороховым дымом танкистов оказались ма- ленькие чешские дети. И они доверчиво прижимались к этим удивительным дядям. Они ласково ощупывали ручонками их небритые подбородки, рассматривали ордена и медали. Площадь разразилась громом аплодисментов. Она уже заполнилась народом до отказа. Кру­ гом было море голов. Четыре танкиста с детьми на руках стояли на броне, и были видны всем. Невозможно описать чувств, овладевших жителями. Они кричали «Наздар!» и «Ура!». У многих на глазах были слезы радости. Эта сцена явилась олицетворением нерушимой, сердечной дружбы между советским и чехословацким народами-братьями. Она показала людям, что советские воины не только возвратили им свободу и независимость, но и взяли их под свою защиту, что счастью их детей теперь ничто не угрожает. 8.05. 1969 г. КОМЯКОВ Д.: (Почетный гражданин города Усмани) Перед моим мысленным взором встают совсем молодые лица, которых еще едва касалась бритва. Летчики, пехотинцы, артиллеристы, пулеметчики. Дорогие и близкие. Сегодня я расскажу лишь о троих из этой гвардии мужественных, беззаветно любивших свою Родину молодых людей. Александр Тараканов, сын старого коммуниста, курсант броне­ танкового училища. Война помешала ему закончить учебу. Саша — общий любимец солдат, ротный запевала. Крикнет, бывало, старшина Викулин: — Тараканов, запевай! И чистым, еще не совсем окрепшим баритоном Саша затягивает: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!». Мы подтягива- емся, четче отбиваемшаг, ждем, чтобы дружнее подхватить припев самой популярной песни времен Великой Отечественной. Мечтал Александр и о карьере певца, но не суждено мечтам было сбыться. За два года пребывания на фронте заслужил Тараканов два боевых ордена и ни разу не был ранен. Последняя моя с ним встреча состоялась в Усмани. Не любят фронтовики хвалиться своими боевыми делами, а Саша на слова был особенно скуп. Последнее письмо от него я получил с датой: «Октябрь сорок четвертого». Заканчивалось оно словами: «Иду в бой...». Д.В.Комяков