Китаев А.С., Документальное эхо войны

187 — Никогда не забуду, — вспоминала Сима, как на меня посмотрел Хохрюша, а я ему сказала: «Что ты так смотришь, разве не видишь, почему я так сделала?» и мне тогда стало по-настоящему стыдно. Не сразу, но научилась Сима управлять упряжкой коня и быка и пахать норму за смену научи- лась, и сажать под плуг картошку. И скоро делала это для всех солдаток в деревне. Работала Сима как и все, не покладая рук, да вот беда, не платили за ту работу ничего, не считая шестисот граммов хлеба, которые надо было еще и выкупать. Но и ту пайку Сима не могла съесть сама. Она прятала ее на груди и несла домой, чтобы угостить младших сестренок и братика. Уже после войны слыхала Сима стихи о женщине на той проклятой войне: «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик», но они ей понравились. Они написаны точно про нее, про миллионы таких же, как и она. Женщины, лошади, дети и быки вынесли все тяготы военного лихолетья и дали армии все необходимое для победы... Не обошла Симу война и своим смертельным дыханьем. Ее брата Сашку, солдата предпослед- него военного призыва, после мобилизации направили на военную подготовку в Гороховецкие лагеря, что располагались на острове где-то за Кировым. Не повезло Александру с отцами-командирами: оказались те вредителями. Гноили и морозили они новобранцев в землянках, морили без пищи, валили все на войну. Многие парни не выдержи- вали, стали делать себе самострелы. Повально косила их пневмония, покрывались молодые тела черными чирьями, многие отдали Богу душу. Пошла о Гороховецких лагерях дурная слава, завол- новались в округе люди, но разобрались, слава Богу, начальники: кто виноват. Покарали иродов. А новобранцев отправили всех в госпиталь. Вот туда и направилась Сима навестить брата. Как увидела она, что солдаты вырезают корни молодой сирени и сосут их, а другие собирают полевой хвощ и едят, так сжалось у нее сердце от жалости. Раздала она из своей котомки все припасы на обратную дорогу чужим парням... Два дня не могла насмотреться на родного брата, как могла, утешала его. Не знала, но чувство- вала Сима, что видит его в последний раз. Погиб Александр в боях за Днепр. Пришло письмо от его сослуживца и земляка. Написал тот, как уже переправились они со своей ротой через реку, да выбили их немцы оттуда, а на обратном пути настигла Сашку шальная пуля. За его смерть отомстил второй брат Симы — Николай (на снимке), прошагавший по военным дорогам до самого Берлина. Когда началась война, служил он срочную службу, а в первые же дни попал в окружение и три месяца не знала семья, где он и что с ним. Заболело сердце у Симы, пошла она к соседке, по- просила подвенечное кольцо и взялась погадать. Вещим оказалось то гадание. Долго глядела Сима в кольцо, и вдруг перед глазами поплыли видения, как кадры кино- картины: песчаный берег, камешки, извилистая речушка. Лес, из которого вышел солдат, а навстречу ему другой человек. Постояли они друг против друга и разошлись, а из-за бугра показалась голова в пилотке, потом еще пять солдатских голов. И среди крайних двух — ее брат Николай живой и смотрит на нее. Окликнула его Сима — видение исчезло, и сон кончился. А Сима поспешила успокоить мать и родных: живой Коля, живой... Вскоре брат прислал письмо и рассказал в нем, что были они в окружении, и описал со- бытия, которые Сима уже знала. Бог хранил Николая всю войну. 5 мая 1945 года он прислал самое короткое свое письмо: «Дошли до Берлина, ходим по нему как хозяева. Жив буду, писать буду». Но не пришлось Николаю написать еще раз, в тот же день, 5 мая, сразил его недобитый фашист, а к родным вернулась лишь казенная бумага похоронки. Сима еще не знала ничего о смерти брата, а потому радовалась Дню Победы...