Китаев А.С., Документальное эхо войны

176 летний Коля Заборовскпй пришел в военкомат. Утомленный войной, военком спросил коротко и прямо: — Комсомолец? — Да. — Родину любишь? — Люблю. Тут же в кабинете военкомата Коля Заборовский написал заяв- ление с просьбой направить его добровольцем на фронт. Заплакала мать, когда он объявил о своем решении, а отец Егор Яковлевич, старый солдат, прошедший три войны, сказал просто: «Раз надо, значит надо. Собирай, мать, вещмешок». В этот момент вошла в дом двоюродная сестра Николая, знавшая, что он тайком от родителей покуривает, и спросила, положили ли ему на дорогу табаку. Мать ответила, что сын не курит. Тут и пришлось Николаю сознаться, что нарушил запрет родителей. Наутро на железнодорожной станции офицер военкомата вручил Коле пакет и назначил старшим в команде добровольцев, следовав- ших на распределительный пункт. Никто из них не знал, что из четы- рех друзей-добровольцев с войны вернется один Заборовский. Когда подошел товарняк и объявили посадку, мать вдруг забеспокоилась и стала торопить сына: «Скорей, сынок, занимай место!» — она все еще считала его маленьким: и ей хотелось устроить его в дорогу получше, поудобнее. После войны Николай Егорович узнал, как раскаивалась мать, как ругала себя за эту поспеш- ность при посадке в вагон: не знала тогда мать, что прощается с сыном на долгих восемь лет. На сборном пункте Коля впервые увидел раненых, он отдал им все свои домашние припасы, а через день поезд умчал добровольцев на восток. Курс молодого бойца длился всего четыре месяца. И хотя занятия проходили от подъема до отбоя, по 18 часов в сутки, все же это были мирные дни, мирные хлопоты и заботы. А они рвались туда, на фронт, где решалась судьба страны. Мало кто из них, новоиспеченных солдат, представ- лял, как они встретятся с войной в первый раз. Но выпуск состоялся, и поезд помчал эшелон на запад. Вскоре они оказались на Орловско-Курской дуге под Белгородом. Из нового пополнения сформирован был танковый десант, в составе которого Заборовский принял боевое крещение. После полутора недель непрерывных контратак Заборовского перевели вторым номером в расчет противотанкового ружья. В отличие от противотанковых пушек, ПТР не могло пробить лобовую броню вражеских танков, и поразить немецкий танк можно было только путем попадания в смотровую щель или другие уязвимые места. Поэтому в расчеты ПТР отбирались лучшие стрелки, самые спокойные и выдержанные бой- цы. Выдержкой и самообладанием Коля Заборовский обладал с детства, поэтому вместе с первым номером расчета куйбышевцем Александром Фокиным танки они подпускали на 150-200 метров и били по ним, не жалея патронов. На мой вопрос: «Подбивали ли они тогда фашистские танки?» —Николай Егорович скромно ответил: «Не знаю, мы их подбивали или расчеты наших товарищей, понять тогда было трудно, только танки не прошли». А вскоре мы перешли в наступление, и уже 5 августа 1943 года Москва салютовала освободителям города Белгорода. Николай Егорович вспоминает, что их батальон воздушного наблюдения, оповещения и связи, куда его перевели, проследовал через Белгород. Город лежал в руинах, при виде которых руки молодых солдат крепче сжимали оружие, а сердца наполнялись ненавистью. В батальоне Заборов- ский попал в разведку. Несколько ранее он с группой товарищей переходил линию фронта. Они нащупывали тыловые коммуникации врага и затем по рации корректировали нашей артиллерии и авиации огонь по этим целям. Вскоре Николай Заборовский получил свою первую боевую награду — медаль «За отвагу». А случилось это так. Однажды вечером, в дождь, старшина роты послал