Китаев А.С., Документальное эхо войны

127 Победу Сорокина встретила под Берлином, но еще долго трудилась в госпитале. После демо- билизации возвратилась в родную Усмань, которая встретила Наталью Константиновну суровой вестью: в боях с фашистами погиб единственный брат, от страшного горя постарела и ссутулилась мать. В 1950 году Сорокина Наталья Константиновна поступает на работу в Усманскую городскую больницу медицинской сестрой. Макарова Мария Макарова Мария Ивановна из села Пластинки призвана в действующую армию Дрязгинским РВК. Служила в зенитной артиллерии: определяла направление движения и расположение вра- жеских самолетов. Войну начала под Воронежем, потом были Курск, Харьков, Киев. Награждена медалями «За отвагу», «За победу над Германией». Добрынина Нина После окончания педиатрического факультета мединститута Добрынину Нину Матвеевну в 1941 году направили в Усмань. Работала врачом в детском садике, а летом еще и в пионерском лагере в Поддубровке. Она вспоминала: «Когда началась война, меня на фронт не взяли, почти всю войну была по броне — боролась с сыпным тифом в Усманском районе. Первым секретарем тогда был Михаил Васильевич Сухарев, человек слова, очень внимательный, никаких у него секретарш не было, все двери нараспашку... Приходим, говорим: «Михаил Васильевич, завтра нужна лошадка в Беляево ехать — вшей травить». На следующий день приходим в семь утра, его лошадка уже запряженная стоит во дворе. Но в конце 1944 года пришла и мне повестка на фронт. В 30-градусный мороз уезжали мы из Воронежа в вагонах-теплушках. Ехали долго. Во Львове три недели стояли. Кто-то предложил сходить на городское кладбище (красота, как в музее) и еле ноги оттуда унесли, попали под об- стрел бендеровцев. А на вокзале в польском городе Ченстохов ко мне подошел наш раненый боец, у него была перевязана голова, он поздоровался и назвал меня Ириной Матвеевной. Я сразу поняла, в чем дело. Мы с сестрой были очень похожи, и он нас путал. Ирина — врач-нейрохирург, делала операции на голове. На фронте она была почти с самого начала войны, и от нее долго не было никаких известий. От бойца я узнала, что госпиталь, где работала сестра, находился в Чехословакии. Я отпросилась у начальника и на попутке стала добираться в то место. Но когда приехала, госпиталя там уже не было, сказали, что он передислоцировался. А через некоторое время, как я узнала потом, сестра то ли погибла, то ли пропала без вести. В Германии я находилась несколько месяцев. Была единственным врачом в части и отвечала за все: и за лечение, и за санитарию, и за питание. Жила недалеко от казарм, через железную дорогу, в пустом немецком особняке. Однажды ночью я проснулась оттого, что ясно услышала доносившиеся звуки... банкета. Да так явственно: чоканье рюмок, музыку, приглушенные голоса. Такая меня оторопь взяла, думаю, уж не хозяева ли дома возвратились и устроили гулянку. Пулей выбежала к своим в казарму. Несколько человек с оружием пошли со мной, но в доме везде тиши- на и на кухне никаких следов веселой пирушки. И тут я поняла, что мне, как у нас говорят, «шут вещует». А через несколько дней война закончилась. После войны работала преподавателем клинических дисциплин в Усманском медучилище до его закрытия в 1957 году. И после этого еще 25 лет своей жизни отдала Усманскому здравоохране- нию. Работала заведующей клинико-диагностической лабораторией ЦРБ. За свой добросовестный труд награждена орденом Трудового Красного Знамени, медалями и грамотами. В 2002 году мне, как участнице Великой Отечественной войны, приказом Верховного Главно- командующего присвоено очередное воинское звание — капитан медицинской службы. Стрекова Анастасия На фронтах Великой Отечественной войны сражалось 600 тыс. женщин. Работники лазаретов, радисты-связисты, летчицы и даже танкисты. Говорят, что у войны не женское лицо. И это верно: