Китаев А.С., Документальное эхо войны

126 девичий расчет, научили воинской премудрости: на посту стоять, с оружием управляться, а задача у новоиспеченных солдат была очень важная — охранять аэростат. Сами строили и оборудовали землянки, колотили нары... Сдружились все необычайно. А в 1944 году Валентину перевели в отдельный батальон связи, с которым дошла она до Польши, а войну закончила в Германии. После демобилизации вернулась в Усмань, четыре года отработала на телеграфе — связиста, одно слово — и уехала к брату, в Казахстан. Но тянуло домой — выдержав совсем недолго, при- ехала опять на родину и в 1953 году поступила на почту. Где и проработала тридцать лет контро- лером переводных операций. — Не скучно было? — Что вы, — отвечает Валентина Иосифовна, — я любила свое дело, а когда чем-то увлечен, скучно не бывает. Причем, — добавляет она, — в те времена мы жили как-то совсем по-другому: чувствовали свою ответственность, нужность, работали для людей, верили в Советскую власть, в силу и мощь своего государства, которое защищали, не жалея жизни... — Что есть сегодня у молодых, — спрашивает она. — Неприкаянность, масса свободного времени, с которым неизвестно, что делать и как жить? Куда приложить руки? Молодые не чув- ствуют собственной значимости, а получив образование, не могут найти работу по специальности. Но они ли в этом виноваты, — сетует Валентина Иосифовна... В делах, в отчетах и проблемах, общественных поручениях проходила ее жизнь, личная жизнь, ибо другой у нее просто не было. Мечтала о большой любви — и то ли не встретила ее, то ли не заметила, в суете просмотрела. В общем, не случилось. Да и очень болела после войны, чудом спас флакон пенициллина, который родные сумели достать, когда спасти ее уже не надеялись. А она выжила, правда, осложнений и последствий хватило надолго. Была не хуже людей, с грустью говорит она, а просто — не судьба… Но нет в ней ни вялости, ни утомленности, ни безысходного сожаления о прошлом: десять лет поет в хоре ветеранов, в художественную самодеятельность пришла еще в войну. И вот — поет всю жизнь. Тщательно следит за собой, красиво одевается, не потеряла ни женской привлекательности, ни способности радоваться хорошему дню, добрым подругам, успехам и удачам родных людей. Обходит свою комнатку, любит чистоту и порядок. Для кого-то личная жизнь — это муж, дети, семья. Для нее это война, работа, воспоминания, клуб ветеранов, такие же, как она, девчонки (а о возрасте они стараются не думать, пожилыми наши участницы войны, ей-богу и не выглядят), которым выпало защищать родину и строить мирную жизнь. Они со всеми трудностями справились и поддерживают сегодня друг друга, как могут. Валентина Иосифовна не одинока, нет: помнят ее и на почте, поздравляют с Днем Победы, приглашают на праздники, здоровьем интересуются. Конечно, годы понемножку берут свое, но в старухи она записываться явно не собирается, а новым платьям, сшитым для участниц хора вете- ранов, вообще радуется, как молодая. Такая вот личная жизнь… Надежда Белая «Новая жизнь», 11. 4. 1995 г. Сорокина Наталья Шел военный сорок третий год. Для Наташи Сорокиной годы учебы в Усманской фельдшер- ско-акушерской школе остались позади. В руках ее был диплом фельдшера, а впереди лежала длинная, тернистая военная дорога. На десятый после выпускного вечера день Наташа уже делала перевязки и указанные врачами процедуры раненым воинам в одном из эвакогоспиталей. Бесконечным казался путь до Берлина. Артиллерийские обстрелы и бомбежки, помощь врачам при сложных операциях, которые проводились иногда даже в землянках, сотни смертей, сотни ис- калеченных минами и осколками. Все это Наташа видела собственными глазами. Иногда целыми сутками не приходилось ложиться спать.