Китаев А.С., Документальное эхо войны

114 по компасу, и танк по курсу вышел из боя. Нас друзья встретили с распростертыми руками и по- здравляли с успехом. В это время подъехала санитарная машина, и я увидел на носилках знакомый силуэт. Быстро приближаюсь к нему и вижу Мишу Сотника с прострелянной из автомата головой. В руке у него зажата «лимонка». Он был мертв. Помимо своей воли, я прослезился и поцеловал в посиневшие губы своего друга. Позднее я читал о своих героях в газете «Известия» большую статью Василия Гроссмана. Таких эпизодов в моей жизни был не один, а несколько десятков. Были дни, когда по семь раз ходил в атаку. За эти бои уничтожена не одна сотня, а несколько сот фрицев. Пусть это будет мщением за убитого Александра, за мою трижды пролитую кровь, за ваши страдания. Ты прости, что я занимаю тебя такими вопросами. Это в первый и последний раз. Получила ли 500 и 800 рублей, высланные мною переводом? Я живу хорошо. Здоров. Желаю скорее встретиться с тобою. Привет милым Люсеньке и Аллочке, Любе и Славику и мамаше. Крепко целую. Пиши». «20.7-43 г. Здравствуй, милая Нина! Пламенный боевой привет. Вчера получил твое письмо, за которое очень благодарю. Все мы: я, ты и многомиллионный и многонациональный народ нашей Родины имеем одно желание: скорее очистить территорию и освободить народ из-под немецкого ига. На днях я снова поеду воевать с озверелым врагом и буду в сотый раз мстить ему за мою мать и брата Леню. Я сейчас вспомнил тот зловещий день 22 июня 1941 г., когда мы пришли с митинга на квартиру. Сели за семейный круг: я, ты, наши Люсенька, Леня и мама, возмущенные коварством оголтелого фашизма. А сейчас одни без вести пропали на оккупированной территории, другие два года терпят лишения и невзгоды, не видя друг друга, третьих уже в живых нет, четвертые искалечены. Больше терпеть пребывание этого отродья человечества нельзя. Вперед на запад, на разгром врага — вот наш боевой лозунг. Об интимных вопросах личной жизни будем делиться при первой встрече. Почему ты упорно молчишь, получила ли мои денежные переводы на 500, 800 и 500 рублей? Я сейчас в хорошем настроении. Здоровье тоже хорошее. Лелею надежду на скорую встречу. Пиши чаще. Да готовь вина с лимонными корочками — приедет к нам в гости Жора Смолин, мой боевой друг!» И вот последнее письмо, которое пришло Нине Георгиевне от Григория Георгиевича. « 16.II-43 г. Здравствуй, милая Нинок! Очень рад, что ты и Люсенька с Аллочкой живы и здоровы, и чувствуете себя неплохо. Ты жалуешься на бессонницу. Прошло уже два года, настал — третий, как я с тобой расстался, и по- этому вполне тебе сочувствую и переживаю сам. Все это естественно и ничего предосудительного нет. Ни ты, ни я в этом не виноваты. Настанет тот час и день, когда мы будем вместе и тогда... О, как счастливы мы будем тогда!!! Просыпаясь рано утром, когда лучи майского солнца заливают светом комнату и согревающе нежно ласкают открытую грудь, ко мне из своей кроватки быстро карабкается, приветствуя с добрым утром своего папу, Аллочка, а за ней с потупленными глазенками, стесняясь, как более взрослая, и Люсенька. А затем танцуют и поют... Нет лучше счастья, чем быть отцом любимых детей. Ночь. Я сплю крепким сном, один в кровати и вдруг сквозь сон слышу: «Папа, папа». Проснулся и вижу: комната залита ярким электрическим светом и стоит возле кровати раздетая и сонная моя Люсенька. Тащит с меня одеяло, но я не от- вечаю. Тогда она ложится ко мне в постель, целуя и обнимая меня. Это было в майскую ночь перед войной, когда ты дежурила на почте. Какую радость я испы- тывал за ее детскую любовь и гордость за свое дитя! Я увлекся немного мечтой, но в это время подсовывает мне Жора конспект на подпись, и я просыпаюсь, мысль сразу обрывается.