Кашменский П.Д., Домик на станции Лев Толстой

ли Толстым. Душан Петрович, став на одно колено, держит перед больным писателем то ли его дневник, то ли записную кн иж ку, а Лев Николаевич что-то пи­ шет. Возможно, на этом рисунке изображен момент, когда Толстой в этот день, 1 ноября, писал свое послед­ нее в жизни письмо. Оно было детям Татьяне и Сергею , которое им вручили, когда они приехали уж е в Аста- пово. Сергею Львовичу Толстой, например, советовал подумать, «в чем смысл человеческой жизни и как должен прожить ее всякий разумный человек». Здесь же и фотоснимок комнаты, где прошли последние дни жизни писателя, и портрет И. И. Озолина, которого Лев Николаевич называл «любезнейшим начальником стан­ ции». С портрета на нас смотрит умными глазами средних лет мужчина в очках, с окладистой бородой, в ф орме ж еле зн од о р ож н о го служащего. Иван Иванович, рискуя увольнением, приютил в сво­ ей квартире Льва Николаевича, окр уж ив его исключи­ тельным вниманием и заботой. И действительно, Иван Иванович Озолин, латыш по национальности, подвергся за это преследованиям со стороны царского правительства. Вот что рассказывала о нем работникам музея М ар­ фа Андреевна Сысоева, жительница села Сланское, что в нескольких километрах от станции Лев Толстой. Она в год смерти великого писателя, тогда 15— 16-летняя девочка, находилась в услужении у Озолиных: