Кашменский П.Д., Домик на станции Лев Толстой

Кажется, этого не миную. Хотя ужасно жаль детей. Я все больше и больше люблю и жалею их».1) Стена отчужденности, непонимания м еж ду Львом Николаевичем и членами его семьи вырастает все боль­ ше и больше. Она становится с каждым годом непрео­ долимее, неприступнее. Об этом опять свидетельст­ вуют дневники писателя. 30 мая 1889 года он делает такую запись об условиях жизни в Ясной Поляне: «Все тот же разврат роскоши и праздности среди нищеты и труда; тяжело»,2) 19 июня — «Все та . ж е мучитель­ ная неправильная жизнь. Все во зле, и все мучаю т­ ся».3) Затем записи в дневнике становятся короче, но резче, решительнее. Так, 9 июля 1890 года он уже за­ писывает; «Отвращение к праздной жизни»,4) а 22 августа того ж е года: «Эгоизм и распущенность жизни нашей — всех наших с гостями — ужасает. Мне ка­ жется, все идет усиливаясь. Долж ен быть скоро ко ­ нец».5) В этот же период в письме к Л. Ф . Анненковой он с грустью сообщает: «...вижу ясно отклонение моих поступков от того пути, по котором у хочу идти, и отто­ го неспокоен».6) 1) Н. Н. Гусев. «Летопись жизни И творчества Льва Нико­ лаевича Толстого». ГИХЛ. Москва. 1958 г., стр. 587. 2) Там же, стр. 725. 3) Там же, стр. 727. Л Там же, стр. 763. 6) Там же. стр. 766. 6) «Письма Л. Н. Толстого». К-со «Книга», 1910 г., стр. 191