Кашменский П.Д., Домик на станции Лев Толстой

Б трактате «Так что же нам делать?» Лев Николаевич1 говорит, что наивысшая похвала в народе— это «корм и­ лец», а самый обидный уп р е к— это «дармоед». Э кс­ плуататоров, которы е живут за счет труда других, он относит к дармоедам. Старший сын Толстого Сергей Львович свидетель­ ствует, что Лев Николаевич не м о г проходить мимо бед­ ности народа, мимо народного горя: «В Ясной Поляне всякое проявление деревенской бедности, а в Москве; городской нищеты, волновало его до слез. Помню , ка к, придя домой после посещения умирающ его Федота, одного из самых бедных крестьян Ясной Поляны, он; взволнованно сказал: «Иду я от Федота по пришпекту и< слышу— Сережа играет венгерские танцы Брамса. Я его не упрекаю за это, но как странно: рядом с нами ж и ­ вут нищие люди, болеют и умирают, а мы этого не: знаем и даже знать не хотим,— играем веселую м узы ­ ку».1) Толстой стремится сблизиться с народом. Это корен­ ным образом меняет взгляд его на господствующие классы. Вот это изменение в мировоззрении писателя очень подробно отражено в Д ом е-м узее на станции Лев Толстой. На одном из стендов мы читаем слова из: «Исповеди», над которой Лев Николаевич работал с 1879 по 1881 год: «Со мной случился переворот, ко то - I) С. Л. Толстой. «Очерки былого», 2 изд. ГИХЛ, 1956 г., стр. 133.