Белоцерковский А.Г., Александр Иванович Эртель

Мужика «бреют со лба и затылка». Недаром в отличие от Мартина Лукьяныча с его патриархальной «стари- ной-матушкой» Переверзев с первых же дней полон тревоги, требует наведения твердого порядка при помо­ щи «сильной и рационально установленной власти». Но ясного представления о будущем русской дерев­ ни, о том, как помочь крестьянам, Эртель не имел, хотя мучительно думал об этом. Отсюда известные противо­ речия романа. -С одной стороны, писатель любуется кро­ тостью патриархальных крестьян, симпатизирует сек­ тантству, толстовству, а с другой, — с сочувствием ри­ сует бунтующих крестьян. Попытки глубоко разобраться в сложных социальных условиях тех лет, выразить свое отношение к революци­ онным деятелям 70-х годов, к интеллигенции наложили свой отпечаток на образы интеллигентов в романе, судь­ бы которых как бы составляют вторую сюжетную линию «Гардениных». В образе Ефрема писатель намеревался показать деятеля революционного движения 70-х годов. В конце романа даже есть намек, что Ефрем погибает в борьбе. Но в сознании читателя этот образ все время двоится. Ефрем выступает то как отважный человек, ре­ шительный борец за народное счастье, то как ко­ леблющийся интеллигент, не знающий путей и целей борьбы. Как большой писатель-реалист Эртель сумел увидеть отдельные признаки крушения народничества, показать беспочвенность борьбы их, несмотря на личный героизм и самопожертвование отдельных героев. Однако правильных выводов из своей критики народ­ ничества писатель сделать не сумел. Героям-народникам он по существу противопоставляет поборника «малых дел», «культурника» Николая Рахманного, мелкие чув­ ства и дела которого никак не дают возможности при­ числить его к настоящим героям. Это, по всей вероятно­ сти, понимал и сам автор, который писал: «Идеал мой не в Николае... Не ищите в «Гардениных» идеалов. Это­ го там нет. Я просто старался описать наличную дейст­ вительность с ее идейными течениями, с тем, хотя и смутным, но несомненно существующим стремлением к правде, которое оживотворит нашу деревенскую нищету, забитость и невежество...».