Писатели Липецкого края (Новая антология. XXI век)

АЛЕКСАНДР НОВОСЕЛЬЦЕВ 65 СТОИТ на мешках перед печной дверкой на коленях, и низко кланяясь печи, осторожно кладёт в неё поленья. Тут же, перед дверцей топки, - банка из-под консервов, в неё он макает двумя лучинами. - А это что у тебя в банке - керосин? - Соля-а-арка, - говорит он с довольным видом. И, намочив ш;епки, за­ жигает их спичкой и укладывает между поленьев. - Ну вот, - медленно произносит он, прикрывая дверцу печки, - и нету таперя нашего Николая Иваныча. - М-да-а, - вздыхаю я. Последняя, самая скорбная для деревни новость - три недели назад в городе умер художник Коля Климов. Из-за больных ног он почти всю свою «деревенскую жизнь» простоял у крыльца перед мольбертом и нарисовал отсюда сотни деревенских видов: выгон, пруды за бурьяном, берёзки и лозины над прудами, наши домишки и лес на Знаменской стороне. На Иванов вопрос - а отчего же он умер? - в который раз уже рассказываю, как его настиг инсульт... Молчим... Коля-Коля... Смотрим на печку... Дым из-за дверцы медленно идёт в избу, пробивается между чугунны­ ми кольцами плиты, в ш;ель заслонки: на дворе сыро, тепло и безветрен­ но. Втри минуты его сырые рваные клочья, наполнив избу под самым по­ толком, опускаются всё ниже, и мы сидим на корточках на полу, склонив голову ниже, где меньше дыма. С полчаса дрова никак не разгораются, и долго, несмотря на открытую в сени дверь, стоит в избе дым. - Ну ты посидишь? - этот вопрос Иван неизменно задаёт мне, надеясь, что я посижу у него и будет ему с кем поговорить. - Да посижу... Дальше следуют неизменные вопросы: надолго ли приехал, и как доби­ рался до деревни, и почему сразу не зашёл. Свет окошка на моей стороне Иван примечает сразу - он как сигнал, что вот скоро и ему будет «беседа». Сидеть у Ивана на месте долго нельзя - холод пробирает до дрожи. Топчусь у печки, где Иван стряпает ужин. Он сидит на маленькой скаме­ ечке, подложив под себя ногу и облокотившись на широкую лавку, сто- яш;ую у печки и служаш;ую ему и лавкой, и местом для стряпни, и под­ ставкой, чтоб забраться на печь. Наливает из бутылки воду в кастрюльку, сдвигает кольца и ставит её на открывшийся огонь. И всё не торопясь, с прерывистым дыханием. Стою у печки, а тепла нет нисколько - раз в сут­ ки достаётся ей с полдюжины поленьев, и она не успевает прогреваться. К концу топки воздух в избе едва только потеплеет на пару градусов, а спать Иван будет всё в той же своей фуфайке, что на нём, укутавшись в одеяла и во всё то, что хоть чуть-чуть способно сохранить тепло. Сегодня он сварил макароны, кладёт в них из банки остатки тушёнки и предлагает мне.