Писатели Липецкого края (Новая антология. XXI век)

ПИСАТЕЛИ ЛИПЕЦКОГО КРАЯ | НОВАЯ АНТОЛОГИЯ. XXI ВЕК 112 Он спасёт её, избавит от этого кошмара. Ночами он прижимал её к себе, задыхаясь от нежности и страсти одно­ временно. Она была именно такой, чтобы воспламенить все его чувства и разум, и всё, всё - от кончиков пальцев до макушки перерастало в вол­ шебство. Долгие годы одного лишь телесного удовольствия миновали - он ликовал от сладкозвучного содрогания всего своего существа, и ни разу не пресытился. Часто смотрел, как она спит - свернувшись клубочком, со­ всем как ребёнок. Сердце его умилялось, хотелось плакать. Но через мину­ ту видел её нежную коленку, полуоткрытый рот, часть смуглого живота... Она вздрагивала от резкого толчка и не сразу просыпалась, душа её обморочно блуждала где-то далеко, пока тело подпрыгивало в цепких руках психотерапевта. Когда Елена окончательно пробуждалась, он уже стонал от невиданного наслаждения, благодарно целовал её детские ступни, руки, плечи... Надо было уехать. Хотя бы на время. Что-то томило его, не давало по­ коя. Если остался хоть один из родственников, который объявится вне­ запно... Что он знал о ней? Он лепил её, прилаживая под себя, и в этом превзошёл бы любого мастера: ему достался благодатный материал - мягкий, золотистый и безоговорочно-послушный. Если бы ни страх, который таился в глубине его души, можно было с уверенностью сказать - Николай Николаевич впервые был счастлив. Отныне он не был одинок, и было не важно - разделяла ли она его чувства, понимала ли его? Порой его пугала её тихая и надломленная сосредоточенность в себе, но он старался убедить себя, что стал преувеличивать всё, что касалось чувств. Но из предосторожности углубил сеансы гипноза, - теперь он проводил их, когда его девочка глубоко спала. «Ты принадлежишь только мне. Повинуйся, и это будет твоим спасе­ нием», - шептал он, прижимаясь губами к её волосам. Слова его, похо­ жие на жужжащих оводов, овевали её тело, облепляли обнажённые руки, шею. Пропарывали острым хоботком тёплую кожу, вспрыскивали яд - сотни слов... Николай Николаевич вставал и возбуждённо кружился вокруг широкой кровати, как шаман, расширяя границы недозволенности, вседозволен­ ности. Границ уже не было, не было никаких границ. Ведь подсознание, как ловкий пиратский корабль, кромсая воды, легко обходит каменистые острова. С некоторых пор сон её стал тревожен и поверхностен, Елена часто просыпалась. Он стал подсыпать ей в чай немного успокаивающего препарата, купил ей компьютер, кучу книг и всяких вещей. Из дневника Николая Николаевича: «Поздно было что-либо исправить, слишком поздно. Я взял её, словно деревянную заготовку, и методично, расчётливо обклеивал своей волей.