Писатели Липецкого края (Антология. XX век)

ПИСАТЕЛИ ЛИПЕЦКОГО КРАЯ | АНТОЛОГИЯ XX ВЕК 62 ски безошибочное счастье, наш долг заставить их быть счастливыми. Но прежде оружия мы испытаем слово. От имени Благодетеля объявляется всем нумерам Единого Государства: Всякий, кто чувствует себя в силах, обязан составлять трактаты, поэмы, ма­ нифесты, оды или иные сочинения о красоте и величии Единого Государства. Это будет первый груз, который понесет ИНТЕГРАЛ. Да здравствует Единое Государство, да здравствуют нумера, да здрав­ ствует Благодетель!» Я пишу это и чувствую: у меня горят щеки. Да: проинтегрировать гран­ диозное вселенское уравнение. Да: разогнать дикую кривую, выпрямить ее по касательной - асимптоте - по прямой. Потому что линия Единого Государства - это прямая. Великая, божественная, точная, мудрая пря­ мая - мудрейшая из линий... Я, Д 503, строитель «Интеграла», - я только один из математиков Едино­ го Государства. Мое привычное к цифрам перо не в силах создать музыки ассонансов и рифм. Я лишь попытаюсь записать то, что вижу, что думаю - точнее, что мы думаем (именно так: мы, и пусть это «МЫ» будет заглавием моих записей). Но ведь это будет производная от нашей жизни, от матема­ тически совершенной жизни Единого Государства, а если так, то разве это не будет само по себе, помимо моей воли, поэмой? Будет - верю и знаю. Я пишу это и чувствую: у меня горят щеки. Вероятно, это похоже на то, что испытывает женщина, когда впервые услышит в себе пульс нового, еще крошечного, слепого человечка. Это я и одновременно не я. И долгие месяцы надо будет питать его своим соком, своей кровью, а потом - с бо­ лью оторвать его от себя и положить к ногам Единого Государства. Но я готов, так же как каждый, или почти каждый, из нас. Я готов. Запись 2-я Конспект: Балет. Квадратная гармония. Икс Весна. Из за Зеленой Стены, с диких невидимых равнин, ветер несет желтую медовую пыль каких то цветов. От этой сладкой пыли сохнут губы - ежеминутно проводишь по ним языком - и, должно быть, сладкие губы у всех встречных женщин (и мужчин тоже, конечно). Это несколько мешает логически мыслить. Но зато небо! Синее, не испорченное ни единым облаком (до чего были дики вкусы у древних, если их поэтов могли вдохновлять эти нелепые, без­ алаберные, глупотолкущиеся кучи пара). Я люблю - уверен, не ошибусь, если скажу: мы любим только такое вот, стерильное, безукоризненное небо. В такие дни весь мир отлит из того же самого незыблемого, вечного стекла, как и Зеленая Стена, как и все наши постройки. В такие дни видишь самую синюю глубь вещей, какие то неведомые дотоле, изумительные их уравнения - видишь в чем нибудь таком самом привычном, ежедневном.