Писатели Липецкого края (Антология. XX век)

ПИСАТЕЛИ ЛИПЕЦКОГО КРАЯ | АНТОЛОГИЯ XX ВЕК 22 - Нет, прокурор. - Этого Фома мне в точности не мог обсказать. Тарелки он в те поры выносил. А только... разговор был серьёзный. Хозяин покраснел даже. Стучит будто по тарелке ножом и кричит: «За Вячеслава Константиныча я больше поручусь, чем за брата родного!» - Гм? - вопросительно выронил Карновский. - Так точно! Так прокурор себе заместо мадеры чуть уксусу не на­ лил... сконфузился. - Прохвост!.. - Человек вредный-с! Только напрасно изволите беспокоиться, ваше превосходительство. Из таких ли переделок изволили выбираться! Бог вас за вашу доброту никогда не оставит. Карновский промолчал и, взволнованно покусывая губы, уставился по-прежнему вперёд, туда, где пыльная серая лента дороги крутым пово­ ротом пряталась за высоким мшистым утёсом. Сообщение рассыльного подействовало на Карновского сильно. Беспо­ койные острые огоньки вспыхнули в глубине его больших красивых глаз. Тик мелкой дрожью бегал по щеке и виску. Правда, ему удавалось не раз выходить с честью из положений покруче настоящего. Но теперь, как на­ рочно, обстоятельства сцепились в такую тяжёлую цепь, что разорвать её, пожалуй, не под силу даже ему, энергия, ловкость и талант которого в каких-нибудь шесть лет создали из бесцветного кандидата естественных наук - капиталиста, домовладельца, директора банка; имя его участвует в солидных предприятиях не только здесь, в Сибири, но и по ту сторону «хребта». Важно не то, что в кассе банка не хватает каких-то там сорока тысяч, и не то, что «шельма» - фон Шельм лезет со своей закладной, а то, что о нём стали говорить, и говорить так, что его приятелю, городскому голове Кожину, пришлось схватиться с самим прокурором. В этой стороне, в «русской Калифорнии», где большая половина ка­ питалистов и промышленников, пользующихся всеобщим почётом и незыблемым кредитом, состоит из ссыльных, в лучшем случае админи­ стративных, и их потомков, - его, Карновского, имя, не носившее до сих пор и тени пятна и служившее лишь синонимом бешеной и счастливой смелости в делах, выдвигало носителя его на высоту, обеспечивающую от сплетен и слухов. Говорить про него открыто и смело может лишь тот, в руках которого имеются факты. Но какие же факты могут быть в распоряжении прокуро­ ра? Ведь, несмотря на безумный риск предприятия, он ни разу в жизни не преступил той грани, которая отделяет область «гражданских претен­ зий» от уголовного возмездия. Правда, проиграй он раз - и эта грань, на которой он балансировал с лёгкостью гения, обрушилась бы, похоронив под своими обломками и его самого, и сотни людей, которых он так или