Писатели Липецкого края (Антология. XX век)

ПИСАТЕЛИ ЛИПЕЦКОГО КРАЯ | АНТОЛОГИЯ XXI ВЕК 202 Медали и грамоты до сих пор лежат в нижнем ящике комода, на самом дне, нахолодившиеся от пола. Здесь же связка газет и журналов с фото­ графиями юной чемпионки надоев. Один журнал, на обложке которого помещена цветная фотография матери, Митя потихоньку забрал и отнес себе в комнату. Она на этом фото здорово вышла - совсем артистка! Как-то раз она зашла в комнату сына, чтобы подмести пол, и Митя не успел спрятать журнал. Ни слова не говоря, мать содрала обложку с собственным изображением, разорвала в клочки. И ушла, не стала даже подметать. На портрете она была задорная, круглолицая, с мягкой дере­ венской улыбкой. Застенчивая, но с достоинством. Теперь ее давно никто не фотографирует. Позабыта и Тужиловская ферма, гремевшая когда-то высокими надоями. Скоро ее закроют, по­ тому что от коров нет прибыли. Да и сами коровы старые, пора сдавать их на мясо. К весне, по слухам, уберут с должности старого одышливого председателя Тараса Перфилыча. Мать иногда возьмет да и выпьет с устатку. Работа с четырех утра и до девяти вечера - не каждый выдержит. От отца она прячет «свою» бутылку самогона, подкрашенного вишневым вареньем. Скоро станет обыкновен­ ной пожилой дояркой, из тех, кто вечно под хмельком - краснолицые, в грязных, засаленных халатах, в грубо повязанных платках. Все матюжин- ницы, бьют коров чем попадя. Как анекдот вспоминают давние слова секретаря райкома, который собрал со всего района председателей и привез их учиться хозяйствовать на тогда еще передовую Тужиловскую ферму: «Взгляните на этих вычи­ щенных и выскобленных коров! - воскликнул Первый, вскидывая вели­ чественным жестом пухлую ладонь. Готов побиться о заклад, что хвосты этих коров чище, чем ваши бритвенные помазки!» Утро идиота Проснулся Джон от ощущения того, что со всех сторон будто кто-то иголочками покалывает. Открыл глаза, всхлипнул: - Холядьня! Свесил с печки босые ноги, чувствуя, как от земляного пола тянет мо­ розной сухостью. Ладони оперлись о нахолодившиеся, засаленные от ча­ стых прикосновений кирпичи. Утренний свет пробивался сквозь малень­ кие заиндевелые окошки. Их всего два, смотрят, как большие мутные глаза. - Никогоси... - хнычет дурак. Один то есть... Не понимает, но чувству­ ет. Сейчас придут. Митя или дядя Игнат. По очереди ухаживают за Джо­ ном. Пухлые губы сами собой произносят звуки, гундят и поют. Ночью за стеной бушевала метель, и Джону было как-то особенно, по- дурацки страшно: огромный злой дядька склонился над хатой, крытой