Писатели Липецкого края (Антология. XX век)

АЛЕКСАНДР АДПОСТЕН КОВ 119 шевелится густое марево, матушка говорила про свои пятнадцать лет, про медовые затмения солнца. Я запомнил блеск ее глаз - пленительные очи - яснее дня, чернее ночи и вся нежная натура в них природно отра­ жалась - яркость, блеск, теплота. «Все пройдет, сынок». Она ни одного слова не сказала про эротику, откуда ей про нее было знать, но я про­ никся и про Лизку, что переболею, и главное, что мать говорила со мной как с сокровенным другом. Спустя годы сформировал для себя: то, что эротично - эстетично, а то, что эстетично - не всегда эротично. Мастер вспомнил еще кого то. - Как промолчать прекрасному, что оно прекрасно? Я зажег в ее глазах огонек! Я создал то, что не создашь за три ночи близости! Не согласен с Дарвином - видел я обезьян, когда работал в зоопарке. Там тело броса­ ется на тело... - Помню, на разгрузке бетона бугор орет: «Ты что БСЛ бросил?! Это большая совковая лопата. А я гляжу, как повел ее запросто в посадки местный шоферюга и до того горько и обидно! Как за державу! В словах мастера была путаная задушевность и обоих пробрало. Мах­ нули по маленькой. - На чем я остановился? - На державе. - Где ж вы, чертовы депутаты? Кажется мне, что война в глухих деревнях - не сорок пять лет как кончилась, а сорок пять минут назад. Вон труба тор­ чит закопченная, там изба завалилась, подворье крапивой заросло. И мне хочется зубами выгрызть этот бурьян! Или наоборот засадить все крапивой. От проблем села, он перекинул мосточек к еще «одной»... - Идет она по лопухам. И я улавливаю прекрасные женственные дви­ жения, и я понимаю на сей раз, что эта в отличие от той меня не пони­ мает. Она смотрит на меня, как этот, который у нас сельское хозяйство развалил, на репьев-депутатов. И поэтому я в самый последний момент понимаю, что я выше ее! - Это мазохизм! - определил хозяин. Гость потребовал словарь ино­ странных слов. - Так.. Модус вивенди... Мозазавр... - Да! Ма! Ма-зохизм! - Мазохизм - вид полового извращения. Братишка - не про меня! «Братишка» было желтым сигналом светофора, и Зудин отставил гра­ финчик с коньяком. - Все! Минздрав предупреждает! Амурных дел мастер вальяжно откинулся в кресле. - Не обижаюсь на стариков, на детей, на женщин, на их мужей, на влюбленных, на дураков, на пьяных, на футболистов сборной, на качели не обижаюсь.