Писатели Липецкого края (Антология. XIX век)

ПЕТР БАРТЕНЕВ 89 как говорил мне потом Крастелев для того, чтобы провести меня за мои успехи по другим предметам первым учеником. Об учителе географии Андрее Парфёнове смешно вспомнить; до такой степени плохо он читал, так что мои слабые географические сведения приобретены мною лишь привычкою глядеть на карту при чтении исто­ рических книг и врождённую мне любовью ко всему Русскому, так что немного найдётся в России городов, про которые я что-либо не знал. История, которой нас учили, даже не до начала Французской революции, была также слаба; её преподаватель Аполлон Александрович Ральгин, высокий, красивый щёголь, поступивший впоследствии на гражданскую службу и проходивший её с успехом. Он читал по тому самому краткому немецкому учебнику, который я переводил для Апельрота, и однажды, имея у себя в руках мой перевод, я смутил Ральгина, начав подсказы­ вать то, что он будет говорить дальше. Из надзирателей надо упомянуть Француза Пельта и Немца Крауза. Первый был из Наполеоновских сол­ дат и умел держать нас в порядке, а Краузе был человек добрый и по­ чтенный. Занимались мы так усердно (конечно, не все), что иной раз вставали в 3 часа ночи и садились за дело. Раз инспектор и директор, возвращаясь с бала, увидели огонь в большой нашей комнате и вооб­ разили, что мы также запоздали лечь. «Да мы уже встали», - отвечал я и соревновавший мне Владимир Сопчаков, сын Раненбургского штатного смотрителя, для которого окончание учения первым было бы великим счастьем, и я, можно сказать, жалел даже, что эта честь досталась мне, а не ему. Нам дали по золотой медали, а моё имя помещено на почёт­ ной доске в гимназическом зале. На втором курсе в университете, терпя нужду, (это были уже времена Платохинские), я продал свою медаль за 25 рублей. Дома об этом и не узнали. Гимназическое учение кончено мною в конце июня 1847 года, и тогда же я решил, что поступлю на словесный факультет, куда влекли меня имена Шевырёва, Грановского, Соловьёва. Надо сказать, что граф Стро­ ганов, два раза приезжавший в Рязанский пансион и осматривавший его и учеников без всяких пышностей, уже тогда заметил меня, что впослед­ ствии мне пригодилось. Забыл про человека, имевшего большое влияние на всех нас. Это Ефим Егоров, учитель математики, уступивший это место Мациевскому, когда он сам сделался инспектором гимназии и поселился внизу нашего панси­ онского дома, откуда его предшественник Шиллинг перебрался в особый деревянный дом на углу Дворянской улицы и против здания гимназии, где были только старшие классы и куда приходилось мне ковылять из пансиона. Там же была и большая прекрасная библиотека, снабжённая попечителем округа графом Строгановым. Впрочем, из неё выдавались книги почти исключительно только учителям. Егоров, когда обучал нас математике до алгебры включительно, приносил в класс переплетённую