Писатели Липецкого края (Антология. XIX век)

АЛЕКСЕИ х о м я к о в 65 Раскинут белый снег как саван погребальный; Вокруг всё холодно, но что ж? В груди моей Теплее кровь бежит, и взор души светлей. Мечта проснулася, и чудные виденья Рисует предо мной игра воображенья. Мне помнятся края, где, путник молодой, Я с мирным посохом и пылкою душой Бродил среди картин и прелестей природы; Скалы Швейцарии, убежище свободы, И роскошь Франции, и ты, страна чудес И пламенных искусств, и радужных небес. Страна Италии, где луг, и лес, и волны, И диких гор верхи восторгов страстных полны! Мне битвы помнятся, гусаров шумный стан Блестящей сабли взмах, погибель мусульман, Марицы светлый ток, Эдырне горделивый И стройный минарет в пустыне молчаливой. Но чаще помню я, забывши внешний мир. На лоне юности мой беззаботный пир, Надежды светлые, весёлые мечтанья. Давно увядшие цветы существованья; И брата, и певца, любимца чистых муз. И смертью раннею разорванный союз; И с памятью утрат и прежних наслаждений Бегут потоки слёз, стихов и вдохновений. ДВА ЧАСА Есть час блаженства для поэта. Когда мгновенною мечтой Душа внезапно в нём согрета Как будто огненной струёй. Сверкают слёзы вдохновенья. Чудесной силы грудь полна, И льются стройно песнопенья. Как сладкозвучная волна. Но есть поэту час страданья. Когда восстанет в тьме ночной Вся роскошь дивная созданья Перед задумчивой душой; Когда в груди его сберёгся Мир целый образов и снов, И новый мир сей к жизни рвётся. Стремится к звукам, просит слов. Но звуков нет в устах поэта. Молчит окованный язык, И луч божественного света В его виденье не проник. Вотще он стонет иступлённый; Ему не внемлет Феб скупой, И гибнет мир новорождённый В груди бессильной и немой. ДВЕ ПЕСНИ Прелестна песнь полуденной страны! Она огнём живительным согрета. Как яркий день безоблачного лета; Она сладка, как томный свет луны.