Писатели Липецкого края (Антология. XIX век)

СЕРГЕИ ТЕРПИГОРЕВ 201 - Нет, он в лицей, - сказала матушка. Немец удивился, недоумевая посмотрел на неё и тихо, таинственно спросил: - А как же тогда, чтоб он не учился ни читать, ни писать до двенадца­ ти лет? Туда больших не принимают... Она подняла плечи и опять грустно улыбнулась. Немец опустил глаза, отхлебнул чаю и, играя правой рукой хлебным ша­ риком, повернул голову к отцу и стал слушать его разговор с французом. - Прежде всего надо запастись физическими силами, - говорил отец. - Надо, чтобы ребёнок окреп в здоровье настолько, чтобы его не могли сломить никакие усиленные занятия в школе. Это прежде всего. Потом ему необходимо знать языки. По-настоящему, ему следует знать, кроме французского и немецкого, еще и английский... ну... это ещё время терпит. А уменье читать и писать - это искусство, которое он усвоит в месяц, когда придёт время и надобность в этом. Придёт время учиться, запасаться, копить знания, он выучится и искусству брать их - читать и писать. Это вздор. Теперь ему нужно только здоровье и языки. - Значит, и по-немецки ему нельзя будет учиться читать? - спросил немец. - Нет. - Только разговаривать? - Только. Немец ничего не возразил. Француз, рассеянно взглянувший на него во время этого разговора его с отцом, откинулся теперь на спинку кресла и как бы про себя, ни к кому не обращаясь, проговорил: - Да... Пожалуй, что это так... Ужасно надрывают их здоровье и ужас­ ной чепухой набивают их головы... Потом он стал смотреть на меня. - Который ему год? - спросил он, опять ни к кому не обращаясь. - Уж девять, - отвечала матушка. - Только девять, - подчеркивая слово «только», сказал отец. - Мне, однако, почему-то, кажется, - продолжал француз, - я ведь со­ вершенно ещё незнаком с вашим сыном, - но я так думаю, что для него этот срок слишком длинен... он может смело начать учиться читать и писать, не опасаясь за здоровье, и через год, когда ему будет десять лет. - Совершенно достаточно, - сказала матушка. - Мальчик совсем здо­ ровый, сильный... Я этого не понимаю. Отец молчал. Француз замолчал тоже. Немец откашлялся и, вероятно, желая помирить два противоположных взгляда, сказал: - Это будет можно видеть. Это мы увидим... - Всё ведь в том, - опять начал француз, - что для одного, согласно даже и вашей теории, - он обратился к отцу, - можно начать учиться и